Риг никогда не был для Дамона близким другом, но Грозный Волк уважал морехода, хоть порой завидовал ему и злился его успехам. Он полагал, что смерть Рига на его совести, словно бы мог ее предотвратить. Это было еще одно имя в списке погибших товарищей.

«Знакомство со мной приносит им смертью», — мрачно подумал Дамон и неожиданно зевнул.

Воздух вокруг становился все холоднее, по мере того как они поднимались вверх и улетали все дальше — прочь от владений черной драконицы. В глубине души Дамон признавался себе, что это сумасшедшее путешествие его увлекает. Оно напомнило ему времена, когда он служил вместе с синим драконом в армии Рыцарей Тьмы. Тогда Грозный Волк летал верхом на своем быстрокрылом товарище сколько душе угодно, видел весь мир как на ладони, обнимался с ветром и купался в облаках…

Вдруг Дамон почувствовал, что воздух наполнился тысячей новых запахов. Сквозь ставший уже привычным мускусный запах мантикоры и зловоние, исходящее от влажной земли и гниющей зелени, пробивался свежий солоноватый аромат Нового моря. Это означало, что владения Сабл закончились и теперь они летят над водой. На этом фоне особенно резко чувствовался запах кузницы, принадлежащей Рагху, — от всех сиваков несильно, но ощутимо пахло горячим железом — и зловоние, исходящее от самого Дамона, — покрытой запекшейся кровью одежды, давно не мытого потного тела и грязных волос. Грозный Волк поморщился от отвращения.

За Новым морем находилась цель их путешествия — горы. Дамон решил довериться мантикоре, немного расслабиться и ни о чем больше не думать до тех пор, пока они не сойдут на землю и он не передаст Фиону в надежные руки.

Неожиданно Грозный Волк почувствовал, что мантикора под ним напряглась. Он открыл глаза, посмотрел вбок и ниже бешено взмахивающего крыла увидел три черных силуэта. Поднимающиеся из темноты над Новым морем, они почти сливались с ночным небом и, если бы не лунный свет, были бы практически невидимыми.

— Потомки! — вскричал Дамон. Правой рукой он выдернул из ножен меч, а левой крепко ухватился за гриву мантикоры. У Фионы не было меча, но правую руку она держала так, словно сжимала в пальцах эфес верного соламнийского клинка, хотя второй рукой продолжала крепко держаться за пояс Грозного Волка. Мантикора забила крыльями, развернулась, нырнула вниз и бросилась на обидчиков. Рагх снова впился когтями в спину существа — он проклинал себя за то, что не предупредил Дамона о надвигающейся опасности, которую давно заметил.

Нападавшие потомки были внушительных размеров, ростом не менее восьми футов каждый, широкоплечие и по очертаниям слегка напоминающие людей. Черные как ночь, они были едва заметны на фоне темного Нового моря. Их гладкая чешуя отражала лунный свет, и они поблескивали в темноте, как рыбы. Сквозь шум ветра Грозный Волк слышал, как потомки хлопают зубчатыми крыльями; их пасти с гигантскими челюстями были широко разинуты, они дышали практически в унисон. Дамон от ярости сжал кулаки.

Вожак стаи выпустил в сторону мантикоры струю кислоты. Ее количества было бы достаточно, чтобы забрызгать сразу и гигантское существо, и его седоков и если и не умертвить, то уж точно серьезно покалечить их всех, но мантикора ловко извернулась в воздухе и вынудила тварь плевать против ветра, так что половина кислоты не долетела до цели. Только самого крылатого льва и Дамона слегка задело, но ожоги оказались не такими уж серьезными.

— Молодец! Хорошо! — крикнул Дамон, обращаясь к мантикоре. — Ты заставляешь ветер работать на нас!

Черные рептилиеподобные твари зависли в воздухе, трепыхая крыльями, на небольшом расстоянии от них, переговариваясь шипящими голосами — по всей видимости, они советовались между собой.

Дамон прислушался, пытаясь уловить хоть какие-то знакомые слова, но вой ветра и непрестанное хлопанье крыльев мантикоры создавали такой шум, что даже обострившийся слух не позволял бывшему рыцарю разобрать что-нибудь в разговоре потомков.