Я дернулась и бросилась к дочери, пытаясь снять ее. Но она, словно прилипла! Белый  конь заржал. Белая краска стекала с него ручьями, обнажая черноту.

- Мамочка! – перепугалась Нюша, пытаясь слезть сама. Она подняла руку, а за рукой потянулось что-то черное, похожее на смолу.

Черный конь оскалился  жуткими окровавленными клыками и завыл по волчьи. Я не поверила своим глазам, остолбенев на мгновенье от ужаса.

- Нюша! – закричала я, видя, как с коня стекает что-то похожее на черную грязь.

- Мама! – запищала Нюша. Я видела ее испуганные глаза. – Мамочка!

Конь дернулся вперед, бросаясь к воде. Грива ударила в лицо визжащей Нюше. Я прильнула к коню грудью, пытаясь снять с него ребенка. По моей груди  растекалось что-то похожее на смолу.

- Отдай грудь и ребенка! – возмущалась я.

Брызги холодной воды летели во все стороны. Меня тащило вслед за жуткой лошадью прямо в озеро. Через мгновенье, я почувствовала, как мы уходим под воду. Я барахталась, пытаясь вырваться. И найти среди пузырьков воды руку моей дочки.

Глаз коня под водой хищно сверкнул. Грудь сдавило, легкие горели. Я отключилась.

Глава первая. Поцелуй меня в тыкву!

Очнулась я внезапно. Дрожа от холода и шмыгая носом. Я лежала на травке в позе «девушка хочет замуж».  Немного придя в себя, я попыталась встать. Перевернувшись и опершись на землю, я собиралась с духом. Но пока что дальше позы «девушка очень хочет замуж» встать не получалось.

Я подняла глаза, видя чьи-то ноги в сапогах. Судя по размеру ноги, он смело может протаптывать тропку. Сапоги были мокрыми. На них застыли капельки воды. Дальше следовали мокрые штаны и мокрая белая рубаха. На меня смотрел  мужик с мокрыми волосами.

Сами волосы были черные с зеленоватым отливом. С них ручьями стекала вода. На плечах лежал мокрый плащ.

Воображение сразу нарисовало акт моего героического спасения. Я пыталась отдышаться, кашляя водичкой. Нужно было сказать что-то хорошее своему спасителю. На улице не май месяц. Не каждый мужик будет нырять за тобой в холодную воду. Мозги соображали плохо. Они даже не помнили, на кой черт я полезла купаться?

- Ну, – послышался голос надо мной. – Что скажешь?

- Эм… – я пыталась быстро сообразить, трясясь от холода.

Что ему сказать? Он как бы меня спас.

- Спасибо, – икнула я тиной. Я еще не пришла в себя, но уже собиралась. Бррр! Что вообще произошло?

Я была уверена, что возраст, когда просыпаешься с вопросом «Где я? С кем я?», у меня уже прошел.

- Ничего не хочешь мне сказать? – послышался голос надо мной. Видимо, слова «спасибо», ему было недостаточно.

- У вас красивые сапоги… – шмыгнула я носом, сплевывая тину. – У меня тоже было похожие. Только с бантиком… Классная модель!

- И все? – снова произнес голос. Судя по интонациям, мужик был явно недоволен.

Зато мне удалось встать, пошатываясь и осматриваясь по сторонам. Вокруг меня царила ночь. Осенние золотые деревья, казалось, светились в темноте. Из черных дупел на меня смотрели красные глаза. Корявые ветки угрожающе скрипели, словно деревья размахивали руками.

- Погоди, – выдохнула я, тряся головой. – Одну минуту…

Я полезла в карман пальто, в котором лежал кошелек. Щелкнув застежкой, я достала мокрую купюру и вложила в бледную руку мужика.

- Большое спасибо, – торжественно заявила я.  Мамочки, что с головой? Кто-нибудь, мне скажет, что случилось? В голове смешались в кучу кони, люди и…

- Так! – прокашлялась я, осматриваясь по сторонам. «Мама! Мамочка!», – пищал в голове голос Нюши. Я смотрела на свою сжатую руку, в которой лежал маленький детский браслетик.