До чего же тоскливо обмениваться любезностями с людьми, не имеющими с ним ничего общего! Утешало лишь то, что маркиз никогда более их не увидит.

Тонкие полотняные простыни холодили тело, золотое пламя в камине разгоняло мрак. Маркиз уже засыпал, когда на дубовой лестнице послышались тяжелые неуверенные шаги.

Он еще успел в полудреме подумать:

«Какого черта хозяин гостиницы не застелил лестницу ковром, как делают цивилизованные люди?!»— как вдруг раздался громкий стук в дверь.

На мгновение Хэвингэму почудилось, что ломятся в его дверь. Но потом, когда звук повторился, он понял, что стучат в дверь соседней комнаты.

— Кто… это? — прозвучал негромкий женский голос. Тем не менее маркиз услышал вопрос совершенно отчетливо и разгневался оттого, что стенка между двумя комнатами оказалась слишком тонкой.

— А мине нужно передать вам кое-что, мисс, штуковину, которую вы оставили в стоповой, — ответил мужской голос.

Природу странного акцента маркиз не мог определить, и вообще этот голос звучал необычно.

— Но я… я уверена в том, что ничего не забыла… внизу! — запротестовала женщина.

— Все у миня тута, мисс.

Маркиз пытался не думать о том, что происходит, но ему показалось, что женщина поднялась с постели.

В замке повернулся ключ.

— Не могу представить себе… — сказала она и чуть погодя воскликнула. — О, так это… вы!

— Да, я, — сказал мужчина совершенно другим голосом. — Вы ускользнули, не попрощавшись.

— Ио мне… мне нечего сказать… А у вас, сэр, нет права… разговаривать со мной.

— А я и не хочу говорить с вами.

— Вам не следовало… приходить сюда…

Пожалуйста, уйдите… уйдите.

Маркизу показалось, что женщина пытается закрыть дверь. И тут она закричала:

— Нет! Нет! Нельзя сюда входить! Уходите… уходите прочь, немедленно!

— Я хочу поговорить с вами.

— Пожалуйста… оставьте меня в покое… Вы не имеете права вламываться ко мне в… спальню.

— Я уже в ней! И что вы будете со мной делать?

— У вас нет права так поступать… Я завизжу, если вы не… не уйдете… немедленно!

— Едва ли хозяин гостиницы или кто-то еще