– Только ради тебя, дед, – бормотал он, пообещав себе, что делает последнюю уступку досаждавшей ему семье.

Лишившись спутниковой связи, Дарио остался наедине с тяжелыми мыслями, которых старательно избегал последние шесть лет. Он выключил кондиционер и открыл окно, впустив в кабину волшебный бриз, полный солнца и аромата незнакомых цветов. Свежий ветерок порхал над ним, нежно лаская и проникая под кожу. Удивляясь своим фантазиям, Дарио нахмурился и сосредоточился на ухабистой дороге, разглядывая непритязательный сельский ландшафт. Невозможно поверить, что путешественники всего мира стремятся попасть на Гавайи. Впрочем, в этой части острова не было ни фешенебельных отелей, ни знаменитых полей для гольфа. Дарио окружала дикая природа – горы и пустынные пляжи, усыпанные вулканической галькой. На голой вершине показалась маленькая белая часовня, гордо стоящая на границе земли и моря, и скрылась из глаз. Дарио продолжал путь по узкой дороге, снова поднимавшейся в гору и петлявшей между черных скал.

Когда его терпение было на исходе, он уперся в железную ограду, за которой простиралась усадьба Фугинавы. Переговорив с невидимым охранником по интеркому, он въехал в открывшиеся ворота. Грунтовая подъездная аллея выглядела более ухоженной, чем так называемое шоссе. Она лениво извивалась вдоль скал над морем и наконец привела к широкой живописной поляне позади длинного внушительного здания, из окон которого открывался захватывающий вид на простиравшийся до самого горизонта океан.

Выпрыгнув из «ренджровера», Дарио расправил плечи и глубоко вздохнул, чувствуя легкое головокружение от избытка солнечного света и свежего воздуха. Окутавшая вершину горы туманная дымка струилась над ним прозрачной голубой лентой, усиливая нетерпеливое ожидание, которое ему с трудом удавалось скрывать. Он не собирался поддаваться сентиментальным эмоциям, пускай даже теплые лучи приятно ласкали лицо после запарки последних дней в офисе и долгого перелета. Дарио посмотрел на часы – приближался полдень, когда его секретарь назначила встречу с представителем Фугинавы. Как только он получит злосчастные серьги для деда, немедленно вернется в аэропорт и вылетит в Нью Йорк, чтобы завтра же снова приступить к работе. Ничто не заставит его задержаться в этой глуши дольше, чем необходимо.

Пригладив пальцами волосы, Дарио направился к украшенной азиатским орнаментом парадной двери: шаги отчетливо звучали в удивительной тишине. Створки двери бесшумно распахнулись. Улыбчивый слуга жестом предложил следовать за ним и провел Дарио через элегантно обставленный дом с высокими потолками и медленно вращающимися вентиляторами. На стенах висели легко узнаваемые картины знаменитых художников. Интерьеры плавно перетекали в открытые пространства, наполняя помещения светом и природными ароматами. Дарио находил это… легкомысленным и даже тревожным, принимая во внимание бесценные полотна. Впрочем, его это не касалось. Ведь это не его картины подвергались риску. Он лишь терял здесь драгоценное время.

Слуга предложил ему присесть в кресло под сенью цветущей лианы на открытой веранде с завораживающим видом на Тихий океан. В царившей тишине Дарио казалось, что он слышит шум волн, разбивающихся внизу о черные утесы, хотя вряд ли звук мог проникать на такое расстояние. Он решительно засунул руки в карманы. Уж если ему довелось оказаться в дальней точке края света, приходилось признать, что красота этого места почти стоила того.

Почти.

Услышав за спиной шаги, Дарио обернулся, торопясь перейти к сделке, ради которой совершил это безумное путешествие, и быстро завершить ее, чтобы как можно скорее вернуться в Нью Йорк. Ему наплевать, что над ним возвышается вершина спящего кратера. Он слишком занятой человек, чтобы наслаждаться фантастическими видами…

Дарио застыл.

На мгновение ему показалось, что у него галлюцинации.

Это не могла быть она.

Черные как вороново крыло волосы прямыми прядями падали на плечи – гладкие и блестящие, какими он их помнил.