|
Другая бумага. Виола похлопала рукой по кровати около себя, но было уже поздно. Документ был в руках матери, и она читала ее, широко раскрыв глаза в явном смятении. – Бамбер оплатил долги Кларенса? – спросила она. – Какие долги? Долги мистеру Кирби? – Она подняла голову и посмотрела на дочь. Виола не могла придумать, что сказать. – Объясни мне, в чем дело. – Мать присела рядом с ней. – Я не хотела беспокоить тебя, – объяснила Виола, – ты так сильно болела после смерти отчима. И было бы несправедливо по отношению к дяде Уэсли взвалить все долги на него. Я.., я пыталась оплатить все счета сама, но их было слишком много. М-мой отец был так добр, что погасил их все. «Не задавай больше вопросов, мама». – Ты оплачивала долги Кларенса, Виола? Его карточные долги? Из своего жалованья гувернантки? И также помогала нам? – Мне самой требовалось очень немного, – ответила Виола. Но ее мать заметно побледнела. – Чем ты занималась в течение всех этих лет? – спросила она. – Ты не была гувернанткой, не так ли? И он не был нашим другом? – Мама… – Виола положила руку на плечо матери, но та сбросила ее и с ужасом посмотрела на нее. – Что ты делала? – закричала она. – Чем он заставлял тебя заниматься? Виола покачала головой и закусила тубу, когда ее мать прижала дрожащую руку ко рту. – О, моя девочка, – проговорила она, – что же ты делала, чтобы поддерживать нас? Что ты делала эти четыре года? – Дядя разорился бы, – ответила Виола, – пожалуйста, постарайся понять. Дети и ты оказались бы в долговой тюрьме. Мама, пожалуйста, попробуй понять. Ты ведь не возненавидишь меня? – Возненавидеть тебя? – Мать обняла ее, крепко прижала к груди и начала укачивать, словно ребенка. – Виола, мое дорогое дитя. Что я с тобой сделала? Прошло какое-то время, прежде чем Виола отодвинулась от матери и высморкала нос. – Я рада, что ты теперь все знаешь, – сказала она. – Это ужасно – иметь темные секреты от своей семьи, но теперь с этим покончено, мама. Теперь он потерял власть надо мной и Клер. – Над Клер? – воскликнула мать. – Он собирался использовать ее, если бы я не вернулась в Лондон, – объяснила Виола. – Теперь она в безопасности, мама, нашлась расписка Кирби. И «Сосновый бор» теперь принадлежит мне. Я собираюсь вернуться туда. После того как я там окончательно устроюсь, может быть, ты с детьми будешь жить у меня? Все хорошо, что хорошо кончается. – Откуда взялись эти бумаги? – спросила мать. – Их прислал лорд Фердинанд Дадли, – сказала Виола. – Как видишь, он разыскал их. – О, любовь моя, – мать тронула ее за руку, – он все знает? И продолжает заботиться о тебе? Ты определенно должна испытывать добрые чувства к нему. Виола поднялась и отвернулась от матери. – Теперь ты должна понять, мама, почему невозможен этот брак, – сказала она. – Кроме того, он уже не возобновит свои ухаживания. Он прислал эти бумаги с посыльным. Ее мать вздохнула. – Тогда – это его потеря, – заметила она. – Бамбер… Твой отец все знал. Виола? – Да. – Итак, он освободил тебя от пут и подарил «Сосновый бор», чтобы ты могла начать новую жизнь, – констатировала мать. – Он всегда был щедр. Мои жалобы, должно быть, казались тебе жестокими. Пойдем в гостиную и выпьем вместе чаю. Но Виола отрицательно покачала головой. – Мне нужно написать письмо, мама, – объяснила она, – мы с Ханной уезжаем в «Сосновый бор» сегодня днем. Прежде всего она должна написать герцогу Трешему. |
