– Пан – это польский бог, – сказал Тимофей.

– Еще у них есть бог Пропал, – подхватил Валентин. – Гневный аспект Пана. Пан или Пропал. Типа как Янус.

– В Польше не был, – ответил Акинфий Иванович. – В общем, Жорес эту открытку спрятал, и мы пошли к горе. Должен вам сказать, что чем ближе мы подходили, тем страшнее мне делалось. Веяло от нее чем-то холодным и страшным, как из подвала с трупами. Или мне так казалось после того, как Жорес меня загрузил, не знаю. А может, просто холодно стало под вечер, я тогда непривычный был… Шли мы по узкой и еле заметной тропке – но проложена она была именно там, где на тунисской фотографии древняя дорога. Я догадался, что это Жорес так рассчитал. Чтобы подъем на вершину был как в Тунисе. И через полчаса примерно вышли мы на небольшое плато… Метров тридцать в диаметре, со всех сторон камни.

– Это не плато, – сказал Иван. – Просто поляна.

– А разве в горах бывают поляны? – спросил Акинфий Иванович.

– Почему нет.

– А что тогда такое «плато»?

– Плато большое, – ответил Иван. – Вот здесь плато Бечесын, оно же огромное.

– Еще «плато» – это Платон по-английски, – сказал Валентин. – Если такое слово что-нибудь говорит собравшимся.

– Говорит, – ответил Тимофей с ухмылкой. – Покойный Березовский на это имя английский паспорт получал. Платон Еленин.

– Не знал про такое, – сказал Акинфий Иванович. – Это, наверное, чтобы Аристотель Онассис на него сверху вниз не смотрел, когда в раю встретятся. Богатые все себе могут позволить… Хорошо, не плато. Небольшая такая полянка.

– Как здесь?

– Нет, побольше. Но место похожее, в таких коши обычно и ставят. Коша там, правда, не было – зато стояли палатки. Жорес говорит, пока свет еще есть, пойдем поднимемся. Кое-что покажу. Поднялись мы по скале – там в камне такие природные ступени были, удобно лезть. И вот на самом верху смотрю – в скале высечены два огромных рога. Как у меня в офисе на стене, видели череп? Вот такие же почти. Но не целиком, только основания. Вот представьте – из стены как бы торчит лоб огромного тура, рога выходят изо лба, загибаются назад и уходят в скалу…

– Что, просто рога и лоб? – спросил Андрон. – А головы не было?

– Только лоб и начало рогов, – кивнул Акинфий Иванович. – Но сделано так хорошо, что все остальное угадывается. Как будто из глубины камня к свету рвется какой-то рогатый зверь, и уже почти высвободился из плена… Уже почти прорвался в нашу пустоту.

– Как меч короля Артура, – сказал Иван.

– Вот примерно. Только тянуть за эти рога мне не хотелось. Спустились мы вниз и пошли к палаткам…

– А кто в палатках был? – спросил Тимофей.

– Братва этого Жореса, которая с нами ехала, туда загрузилась. У него своя палатка была, типа командирской. Заходим. Ему уже к этому моменту ковер внутри расстелили, на нем корзина с фруктами, подушки – в общем, человек даже в горах жить умел. Сели мы на ковер, выпили еще вина, и я его спрашиваю – что за рога? Зачем они тут? И стал он мне объяснять про бога Баала. Есть, говорит, такая вещь, называется «интерпретацио греко». Это когда богов и богинь из других культур стараются понять через их греческие аналоги.