Ричард вернулся в первый пассажирский вагон. Все картины были внутри.

Лизетта делала перевязку раненому Даргело.

– Как здоровье пациента? – спросил Ричард.

– Пуля только слегка его задела, – сказала Мэйсон. – Он непременно поправится.

– Слегка? – возмутилась Лизетта. Посмотрите, как он страдает. Мой бедный Джуно, ты готов был отдать за меня жизнь.

Купаясь в тепле ее внимания, гангстер с гордостью сообщил Ричарду:

– Видели, как я сделал сальто в воздухе? Великолепно, правда?

Ричард улыбнулся:

– Ты летал как птица. Пожалуй, ты был похож на ястреба. Даргело немного подумал и решил уточнить:

– Или на орла?

– Именно. На орла.

Даргело просиял.

– Нам с Джуно надо поговорить относительно того, как нам действовать, когда мы приедем в Шербург.

Лизетта погладила Даргело по голове, провела нежно по лбу.

– Я уйду. Но я буду недалеко. Если я буду нужна тебе, мой друг, позови свою голубку, и я прилечу к тебе, мой бравый орел. – Лизетта наклонилась и крепко поцеловала Даргело в губы.

Мэйсон вместе с Лизеттой отошли в дальний конец вагона. Мэйсон заметила счастливую улыбку на лице Даргело.

– Она меня любит, – сообщил он Ричарду.

Женщины сели на подбитые ватой и обтянутые плюшем сиденья первого класса. Прошла целая вечность с тех пор, как они вот так сидели вдвоем и секретничали. Столько всего произошло за это время. Мэйсон повернулась к Лизетте и положила руки ей на плечи.

– Ты самый лучший друг, о котором может только мечтать человек.

Лизетта, казалось, была искренне удивлена.

– Но это ты спасла меня.

Слезы подступили к глазам Мэйсон:

– Лизетта, ради меня ты готова была лишиться жизни. Ты даже не подумала сказать им правду, чтобы спастись. И все это лишь потому, что боялась мне навредить. Они могли бы пытать тебя неделями, но ты все равно бы молчала. Ты самый честный, самый преданный, самый благородный человек на свете. Такого друга нет ни у кого на земле.

Лизетта пожала плечами. Как всегда, когда не хотела показывать, что чувствует на самом деле.

– Да так, ерунда.

– Нет, – продолжала настаивать Мэйсон. – Это не ерунда.

Не в силах сдержать переполнявших ее чувств, она привлекла Лизетту к себе и крепко-крепко обняла. Когда она ее отпустила, глаза Лизетты тоже были влажными.

Лизетта с досадой смахнула со щек слезы.

– Не заставляй меня плакать. Мне надо держать фасон. Нельзя позволять мужчинам думать, что я сделана из ахов и охов.

Мэйсон засмеялась и тоже утерла слезы.

– Ну вот, вижу, ты помирилась с Джуно.

– Я решила его простить. – Лизетта хотела, чтобы это прозвучало с беспечной небрежностью, но Мэйсон было не так легко провести. – Если уж он рисковал ради меня, надо уметь прощать.

Лизетта бросила томный взгляд в сторону Джуно. Мэйсон смотрела на нее и думала, что никогда еще не видела свою подругу такой счастливой.

– Ну а теперь, когда все позади, ты можешь сказать мне, что он натворил? За что ты не могла его простить?

Лизетта бросила взгляд в сторону Даргело, словно сомневалась, стоит ли открывать про него ужасную правду.

– Ну ладно тебе, Лизетта. Ты же знаешь, я ни одной живой душе не расскажу, – улыбнулась подруге Мэйсон.

После недолгого колебания Лизетта, приложив палец к губам, наклонилась к ее уху и прошептала:

– За то, что он чавкает! – Лизетта выпрямилась, положила руки на колени и добавила. – Ну вот.