А вот Эстебан ни с того ни с сего вздумал вырядиться в смокинг. Выглядел он так ослепительно, что у молодой женщины сердце на миг замерло.

— Не слишком ли много блеску для домашнего ужина? — язвительно осведомилась она.

— Позже мне придется уйти, — пояснил Эстебан. — Мама ждет меня. А поскольку я сегодня вообще не подавал признаков жизни, то либо я явлюсь к ней, либо она примчится сюда выяснять, что я затеял.

Джасмин и сама была бы не прочь узнать, в какую игру играет ее муж. Впрочем, про ужин в кругу семьи она отлично знала. Инес как бы невзначай обмолвилась о нем в разговоре с Кэтрин. И выводы из всего этого напрашивались не самые радостные. Джасмин поневоле возвращалась мыслями к «милой Инес Ортуньо» и к ее правам на Эстебана, мифическим или реальным. Возможно, молодая женщина подсознательно рассчитывала, что муж в кои-то веки извинится перед своей высокопоставленной родней и останется дома, с нею…

Супруги вошли в столовую, не глядя друг на друга, точно чужие. Эстебан услужливо выдвинул для жены стул. На столе искрился хрусталь, и загадочно мерцали свечи в серебряных подсвечниках. Ради такого случая Кармен расстаралась на славу, в дело пошел даже парадный сервиз и столовое серебро. Джасмин уселась на стул, развернула салфетку. Эстебан занял место напротив. Оба держались так напряженно, что столовая напоминала театр военных действий в миниатюре.

До чего же все-таки Эстебан де Ривера хорош собой! Даже несправедливо как-то получается. Ослепительно белая рубашка, черный смокинг, галстук-бабочка делают его просто неотразимым. При одном взгляде на него она, Джасмин, свободолюбивая американка, готова отказаться от своих демократических принципов и признать, что в наследственной аристократии что-то, безусловно, есть…

Эстебан извлек из ведерка со льдом бутылку шампанского. Раздался легкий хлопок… Этот мужчина научился открывать шампанское еще в колыбели, не иначе. Золотистая искрящаяся жидкость хлынула в бокалы. Джасмин мысленно прикидывала, не выплеснуть ли ей содержимое прямо в его нахальную физиономию.

Остановило ее предположение, что именно этого он от нее и ждет. Она судорожно сцепила руки на коленях. Если Эстебан сейчас не скажет чего-нибудь способного снять напряжение, она просто взорвется изнутри.

— Ты можешь поехать со мной, если хочешь.

Джасмин ушам своим не поверила. Муж пригласил ее на ужин с родственниками, да еще как небрежно, точно это, само собой разумеется!

— Благодарю, — холодно отозвалась она. — Но мне хотелось бы побыть с мамой.

Как ни в чем не бывало, Эстебан поднял хрустальный бокал.

— Добро пожаловать домой! — торжественно произнес он и церемонно отпил.

Если бы в этот миг не подоспела Кармен с подносом, возможно, Джасмин и осуществила бы свою потаенную мечту. Но в таких войнах нервы необходимы стальные, и она не могла позволить себе сорваться. Ели они в молчании. Джасмин опасливо выпила шампанского, и напиток тут же ударил ей в голову. Губы ее вдруг беспомощно задрожали. Она отставила бокал, но Эстебан тут же наполнил его снова. Кармен внесла вторую перемену блюд. Когда подали десерт, молодая женщина отклонила восхитительную клубнику со сливками и взамен попросила крепкого черного кофе. И неудивительно. Она только что выпила два бокала шампанского, хотя и сама Джасмин, и Эстебан отлично знали, как действует на нее это вино.

Но вот кошмарный ужин, наконец, закончился. Джасмин поднялась, голова у нее слегка кружилась.