Новый удар в бок заставил его едва не взвыть от боли и выронить меч. Перекатившись в сторону, Леха ударился о дерево, но все же успел подняться на ноги, пока его не прирезали лежачим. Метать ножи эти ардии, к счастью, не стремились, видимо, решив, что добыча уже никуда от них не денется. Увидев, что враг повержен и обезоружен, ардии словно играли с ним, давая шанс еще немного подергаться перед смертью. Однако Лехе совсем не улыбалась перспектива быть разделанным на части пусть и хорошими ножами. Не для того он здесь оказался.

    Притворившись, что потерял силы, он дал приблизиться одному из них и, когда тот оказался рядом, предвкушая, как вонзит нож в ослабевшего врага, нанес короткий удар по лодыжке ногой. Боец взвыл, согнувшись. А Леха подскочил, словно разогнувшаяся пружина, и нанес еще один удар по колену. Когда раздался хруст и боец согнулся от боли, он ударил его кулаком в лицо, оглушив, а через мгновение уже летел головой вперед на второго противника. Руку с ножом он успел перехватить.

    Но этот ардий тоже оказался крепким. Почти задохнувшись от удара головой в грудь, – шлем Леха потерял, еще когда падал с коня, – ардий не выпустил ножа. Сколько времени они катались по траве, одной рукой стараясь задушить друг друга, а другой вскрыть горло ножом, Ларин не запомнил. Наконец Лехе удалось крепко приложить затылком о камень своего противника, а когда тот на секунду ослабил хватку, вырваться и нанести удар кулаком в кадык. Отпустив его, ардий захрипел. А Леха сбросил с себя противника и, выхватив нож, в ярости воткнул лезвие ему прямо в грудь, пронзив кожаный доспех. Ардий затих.

    Быстро отыскав свой меч, Леха добил остальных – сначала того, которому сломал ногу, пригвоздив его мечом к траве, едва боец попытался подняться. А затем и другого, которому отрубил руку. Этот ардий еще скулил и даже попытался убежать, увидев адмирала, но не успел. Короткий удар, и еще одним ардием на этой земле стало меньше.

    Расправившись с врагами, Леха осмотрел сначала поляну у валуна, а затем, поднявшись на него, и остальное поле боя, насколько смог. Скифы уже оттеснили ардиев далеко на вершину. Стрельба по обозу, который был виден отсюда сквозь деревья, почти прекратилась, но бой еще не закончился. Со своего места, ухватившись за дерево, чтобы не упасть вниз, приходивший в себя адмирал разглядел жестокую схватку, похожую больше на избиение младенцев.

    Метрах в пятидесяти от него, между камней несколько ардиев точно так же, как минутой раньше его самого, пытались окружить одного из его кельтских проводников. Присмотревшись и заметив в их руках те же кинжалы, Ларин даже рассмеялся. Кельт был один, а его противников шестеро, но у него в руках был топор.

    – Идиоты, – усмехнулся Леха, даже немного повеселев, – идти на кельта с ножиком это все равно, что на медведя. А у этого «медведя» еще и топор.

    Все происшедшее следом полностью подтвердило его предположения. Ардии попытались наброситься на него сразу со всех сторон, чтобы использовать численное преимущество, но из этого ничего не вышло.

    Проводник, а это был тот самый молодой парень, с которым он беседовал сегодня утром, с размаху нанес удар своим чудовищным оружием первому подскочившему и буквально сшиб его с ног, едва не разрубив напополам. Попавший под удар так и не поднялся. Затем кельт перехватил топор в другую руку и рубанул острием в плечо второго ардия, видимо, проломив грудину.