Его слова заставили ее опомниться. Она опустила руки и сказала:

– А когда он ее увидел, он повернулся и ударил меня по лицу. Я упала… потом сама набросилась на него с кулаками. Я била его, царапала, кусала. Но, дети мои, я была счастлива, потому что любила… и ненавидела его… ненавидела так сильно, что даже драка с ним доставляла мне величайшее наслаждение… второе после того, что он иногда доставлял мне ночью.

На ее дикий хохот прибежали двое вооруженных стражников. Они остановились у двери и вопросительно посмотрели на Филиппа.

– Кто вас звал? – спросила Хуана. Стражники поклонились. Один из них сказал:

– Нам показалось, что Ваше Высочество изъявили желание видеть нас.

Филипп произнес решительным тоном:

– Оставайтесь на месте. Ее Величество как раз собиралась благословить нас. – Он повернулся к Марии Мануэле. – Ну, давайте. Вставайте на колени.

Они молча подчинились. Взглянув в невозмутимое лицо Филиппа, помешанная немного успокоилась.

– Благословляю вас обоих, – подняв руки над их головами, сказала она. – Будь счастлив, Филипп. Пусть это юное дитя родит тебе много сыновей… таких же красивых, как мой Филипп… и пусть у ее дочерей будет более счастливая судьба, чем у меня.

Мария Мануэла вцепилась в руку Филиппа. Он с понимающей улыбкой взглянул на нее.

– Можете встать, – прошептал он.

Хуана говорила ровным, почти безучастным голосом.

– Да, таких же красивых, как мой Филипп, – повторила она. – Он прогнал меня, чтобы больше времени проводить с любовницами. Если твой Филипп будет обращаться с тобой подобным образом… подойди сюда, дитя. Подойди ко мне. Я научу тебя, как поступать с потаскушками…

– Ну, бабушка, спасибо вам за благословение, – сказал Филипп. – Нам пора.

– Нет, сначала вы послушаете музыку! – воскликнула Хуана. Она махнула рукой стражникам, стоявшим у двери.

– Эй, рабы! Приведите музыкантов. Пусть они сыграют что-нибудь веселое для принца и принцессы.

Когда музыканты пришли и начали играть, Хуана настояла на том, чтобы молодые сидели на специально принесенных стульях. Сама она задумчиво постукивала пальцами по подлокотнику своего кресла. Музыка напомнила ей о днях молодости, о свадьбе с Филиппом Красивым. Тогда Хуана была стройной, жизнерадостной девушкой. Любовь и ревность к супругу свели ее с ума.

Она попросила Марию Мануэлу придвинуться ближе к ней. Она назвала ее «моя маленькая Катарина». Затем, дотронувшись до ее колена, сказала:

– Я убью ее. Вон ту мерзавку, что сейчас прячется за гобеленом… Эй, не прячься, все равно я тебя вижу! Когда-нибудь я исполосую ножом твои толстые жирные ягодицы! Может быть, тогда они разонравятся ему… может быть, тогда он вернется к своей законной супруге!

Музыканты продолжали играть. Они давно привыкли к подобным сценам.

Филипп встретился взглядом с Марией Мануэлой. Пожалуйста! Пожалуйста! – молили ее глаза. Ну почему мы не уходим? Я не вынесу всего этого.

Тогда Филипп вспомнил, что в отсутствие отца он исполняет обязанности регента Испании. Поднявшись, он жестом приказал музыкантам остановиться. Те сразу подчинились.

– Мы должны покинуть вас, бабушка, – сказал Филипп.

– Нет! – воскликнула она. – Нет!..

Но теперь он был непреклонен.

– Боюсь, нам все-таки придется уйти. Сердечно благодарим вас за благословение и развлечение, которое вы доставили нам. Не расстраивайтесь, мы еще навестим вас. Пошли, Мария Мануэла.

Девушка торопливо встала и подошла к Филиппу.