Глубокий вздох удовлетворения донесся из рядов, окружавших арену. Кровожадно округлились глаза. Зашевелились влажные губы. Белоснежные зубы засверкали. Под сладострастные вздохи зрителей следующая жертва была так же методично разорвана в клочья и сожрана чудовищем. Поистине великолепный спектакль!

И никакая пошлость не нарушала этой чудесной сцены. Воздух оказался наполнен густым ароматом цветов. Те из рабов, кто был еще жив, молчали. Они не кричали, не ругались и не умоляли о милосердии. Это могло бы внести оскорбительную, уродливую ноту, совершенно неподходящую к столь превосходной художественной композиции всей панорамы. Поэтому, чтобы рабы не кричали и не плакали, их рты были крепко-накрепко заткнуты кляпами.

Зелобион из Карчоя висел на поручнях примерно посередине корпуса корабля с вытаращенными от гнева глазами. Его не столько мучил страх, сколько трясло от бешеной неистовой ярости. Если бы только его губы были свободны, он бы разрушил с помощью Сокровенной Вокабулы трибуны, уничтожил эту толпу. С каким злорадным удовольствием он бы смотрел, как они стали бы корчится, раздавленные его неукротимой магией! Но, увы, его уста запечатаны!

А щупальце уже подбиралось к нему по перилам. Гигантский мириапод наполовину вылез из воды, цепляясь шестью конечностями за перила и мачту, пока более тонкие и слабые щупальца искали сочное человеческое мясо. Тварь была так близко, что Зелобион уже мог различить отвратительное зловоние, исходившее от его скользкого яйцевидного тела. Густой, мускусный, вонючий запах, как из змеиного гнезда, смешивался с запахом гнилой соленой воды, покрывшейся пеной. Зловоние раздражало ноздри и оскверняло воздух вокруг. Но вот, сейчас…

Тут старый маг почувствовал влажное прикосновение кончика щупальца, которое деликатно трогало его запястье.

И вдруг все пришло в беспорядок!

Неизвестно откуда возник огромный человек с серебряными волосами, как снаряд пролетевший в воздухе в сторону бассейна. Удар от его приземления на палубу был так силен, что судно содрогнулось от носа до кормы. Лицо исполина было налито кровью, представляя собой настоящую маску ярости. Исполин поднял на всеобщее обозрение свой грозный ятаган. На его широком, плоском лезвии, как в большом зеркале, отразились яркие солнечные лучи. Эта вспышка света, словно молния, на мгновение ослепила зрителей, которые затаив дыхание наблюдали за происходящим.

Ятаган со свистом опустился на перила, рассекая щупальце, обвившееся вокруг руки старого мага, зачарованно смотревшего на Ганелона Среброкудрого, не верящего своим глазам.

Отрубленная часть красного щупальца шлепнулась на палубу. Оставшаяся конечность, из которой ударил зловонный фонтан черной крови, по виду напоминающей грязь, извиваясь уползла к телу. Из клюва вырвался оглушительный свист, как будто выстрелил гейзер. Остекленевший глаз мариапода засверкал безумным изумрудным огнем.

Другое щупальце метнулось к Ганелону. Гигант успел увернуться, толстые щупальца лишь скользнули по плечам и руке. И снова сверкнул могучий клинок, разрубая второе щупальце пополам.

Мариапод оглушительно засвистел, словно гигантский паровой гудок. Остальные щупальца яростно набросились на Ганелона, который пытался улучить минутку, чтобы разрезать веревки Зелобиона. Но времени оказалось слишком мало. Воин был вынужден бросить мага и сражаться с извивающимися алыми щупальцами чудовища.

Толпа ревела как сумасшедшая. Никогда еще ни один человек не осмеливался нарушить ход священных традиционных игр таким непристойным способом! Измазанные жиром рты призывали проклятия на голову сражающегося гиганта, мягкие пухленькие кулачки с поблескивающими кольцами грозили ему в бессильной злобе. А он продолжал сражаться. Щупальца окружили его со всех сторон. Вот одно обвилось вокруг талии и подняло над палубой.

Оказавшись в воздухе, Ганелон начал яростно лягаться. Щупальце тянуло его прямо к щелкающему, покрытому пеной клюву обезумевшего от боли мириапода.