Энни опешила от его неприветливого тона и от самого вопроса. Вчера он дал им распоряжение не запастись продуктами на пару дней. Теперь, казалось, он намерен ехать немедленно. Что произошло за это время?

Может, прошлая ночь…

По надменному и отчужденному выражению на его лице было видно, что он не собирается его обсуждать, а тем более повторять дважды.

– В поместье? – удрученным голосом протянула Джессика. – Но, папа, ты же сказал…

– Мне известно, что я сказал, Джессика, – отрезал он. – Однако… изменились обстоятельства. Мы возвращаемся сегодня.

Он не удосужился взглянуть на Энни, упомянув об изменившихся обстоятельствах, но она почувствовала в его словах обвинение. Очевидно, переспать с гувернанткой не входило в его программу.

Ну что ж, Энни также не думала проводить ночь вместе… Меньше всего она ожидала, что в эти выходные между ними что-то произойдет. Пожалуй, в подобной ситуации им будет трудно прожить здесь еще два дня.

– Пятнадцать минут, – холодно ответила она, стараясь не смотреть на него.

– Даю полчаса, – коротко бросил он ей. – На дорогу мне необходимо выпить чашку кофе.

– Пойду укладывать вещи. – Энни даже не предложила приготовить для него кофе. Если она сейчас же не уберется из кухни, то рискует, разразившись слезами, предстать полной дурой!

– Энни? – Протянув руку, Руфус схватил ее за кисть, когда она, направившись к двери, проходила мимо него. – Вы очень бледны.

Быть может, потому что для нее, в отличие от него, прошлая ночь оказалась чем-то незабываемым. Это было чудесно, волшебно… засыпать в его объятиях: так уютно она никогда себя не чувствовала. А вскоре – чересчур скоро! – вообразила, будто проведет так всю жизнь.

Какой наивной дурочкой она была! И продолжения той ночи ждать не следует. Все это отнюдь не из-за ее невинности: Руфус вовсе не столь великодушен. Он, верно, потерял к ней всякий интерес, когда узнал, что она неопытная девственница!

– Нам нужно поговорить…

– Я не уверена в этом, – ответила Энни с гораздо большим спокойствием, чем сама ожидала. – Если только разговор не связан с возвращением домой, – деловым тоном прибавила она.

В конечном итоге она работает на этого человека.

– Нет. – Он сверху вниз посмотрел на нее. – Поверьте мне, Энни, нам непременно надо поговорить. Извините, что мне пришлось уйти сегодня утром…

– Судя по всему, у вас было неотложное дело, – прервала она его, бросив в сторону Джессики предостерегающий взгляд.

– Я хотел срочно кое-что выяснить, – резко произнес он. – В данный момент проблема все еще остается. И пока я не выясню, это будет тяготеть надо всем. С вами все в порядке? – Его испытующий взор неожиданно потеплел.

И Энни осознала, что ей не по силам противиться этой теплоте. Бледность уже не покрывала ее щеки, когда она с трудом отвела свой взгляд. Почувствовав жар, она живо вспомнила, как смотрел на нее Руфус прошлой ночью, как он ласкал ее, как она едва не изнемогла под его руками.

– Со мной все в полном порядке, – холодно ответила она. – Я работаю у вас, Руфус, и поеду туда, куда вы прикажете мне.

Взяв Энни за подбородок, Руфус заставил ее взглянуть на него. Его глаза изучающе прошлись по ее лицу: по едва видным синякам – следствию бурно проведенной в его объятиях ночи, по губам, унять дрожь которых ей удалось с большим трудом.

– Не говорите ерунду, Энни, – хрипло произнес он. – Боже мой, что за чертова путаница! – Он провел дрожащей рукой по густым черным волосам.