Вскоре они увидели подвесные мосты. Их было сразу три, и каждый из них выглядел вполне настоящим, вызывал доверие, желание ступить и пойти, полностью вверив жизнь его ребристой шаткой спине.

— Почему их несколько? — с удивлением спросила Кирочка.

— Это мосты-миражи, — пояснил Крайст, — никто не знает, по какому из них можно пересечь пропасть, а какие два — неминуемая гибель, — он красноречиво шагнул к самому краю и поглядел вниз.

Там, далеко, промеж асфальтно-серых отвесных стен будто варево в кастрюле клубился плотный белый туман.

— Только один из них настоящий?

— Только один.

— А остальные?

— Обманы. Пустота. Выберешь один из них — пиши пропало.

— Так, может, как-то проверить мост? — неуверенно предложила Кира, — Вот, например, взять какую-нибудь длинную палку и постучать по этим доскам, узнать, настоящие они нет.

Крайст одобрительно усмехнулся, словно хорошей шутке.

— Ничего не выйдет. Это ведь настоящие миражи, а не просто оптические обманы, они обваливаются не сразу, а иногда даже в самом конце, на последнем шаге. То есть эти мосты почти настоящие. И ты не поймёшь, что это мираж, покуда не выберешь и не пойдёшь выбранным путем.

— Как же так?

— А как в жизни? Разве мало таких обманов, иллюзий, когда какая-то вещь представляется тебе совершенно очевидной, а на деле всё оказывается наоборот. Так и тут. Вот он вроде, мост, а в действительности нет его…

— Кто же из нас пойдет?

Вопрос прозвучал риторически. И оба это понимали.

— Пойти должен тот, кто весит меньше, — сказал Билл, — не в физическом, разумеется, смысле… Тот, кто меньше заинтересован. После проверки на машине сна…

Кирочка нахмурилась и не дала Биллу продолжить.

— Понятно. Вряд ли это я…

— Но причина не только в заинтересованности — продолжал Билл, — Я привел тебя в ОП, и, согласно неписанным правилам, навсегда останусь в каком-то смысле ответственным за твою судьбу. Как наставник я должен оберегать тебя. Иногда, если это необходимо, даже ценой собственной жизни.

Они остановились над пропастью. Облака медленно расходились, открывая оранжевое солнце. Некоторое время оба в молчании наблюдали как крутой склон на другой стороне пропасти наливается искрящимся блеском.

Внезапно Билл, развернув Кирочку к себе за плечо, быстро заглянул ей в лицо; в выражении его глаз метнулось что-то странное, она застыла, ответив на этот взгляд, а потом он вдруг привлек её к себе и коротко, печатно-крепко поцеловал в висок.

Это было так неожиданно, так необыкновенно, что Кирочка совсем потерялась. Она неловко, как при падении, взмахнула руками, раскрыла рот, попыталась вдохнуть и воскликнула:

— Да ты что, совсем обалдел, Крайст?!

Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Он — грустно и чуть насмешливо, она — испуганно.

А затем он круто повернулся.

И пошёл.

Лучи заката позолотили его лицо и плечи. Билл ступил на мост не рассуждая, не разглядывая, не оценивая его, не сравнивая с другими мостами — просто ступил и пошёл.