Изменить размер шрифта - +
Жизнь она сама по себе прекрасна, и, может, ей даже обидно, что её пристёгивают, будто дрянной кушак, к разным иллюзорным смыслам… Нет и не было у вас никакого особенного предназначения. Жили бы да радовались, Магистр.

— Получается, вся моя жизнь прожита зря? — возопил Друбенс, — Все четыреста лет? Просто-напросто спущено в унитаз?

Стоящие вокруг переглянулись. Никто не ожидал от почтенного старца столь вольных выражений.

— Не совсем, — сказал Билл, — вы можете думать так, если вам хочется, некоторые люди находят удовольствие в том, чтобы корить себя, плакаться, и каждый день думать о том, чего они на самом деле хотели и как это у них не получилось, акцентировать внимание на прошлых упущениях. Это великая иллюзия человека, что он мог бы прожить свою жизнь лучше, чем прожил.

— Моя жизнь спущена в унитаз, — повторил Магистр патетически.

— Ну в таком случае обратно её уже не извлечь, — улыбнулся Билл.

— Я всегда знал, что он тот, о ком говорится в Пророчестве, — тихо сказал Ниоб, — с того момента как впервые увидел его на ярмарке.

— Так почему же ты не говорил! — негодующе воскликнул Друбенс.

— А зачем? Для вас Пророчество было иным, для вас оно было про Эрна. Ни одна вещь в мире не может быть однозначной, не существует универсальной правды, которая годится абсолютно для всех. Моё пророчество было таким, и я думал, что скорее всего ошибаюсь, так как ошибаться свойственно людям…

 

— Где Гай Иверри? — слабым голосом спросил, обращаясь к Биллу, Магистр, — если ты и впрямь бог, то должен всё про всех знать.

— Он умер, — ответил Крайст, — от строительной пыли у него начали отказывать лёгкие. Но это не важно. Он сделал мальчика с дудочкой. Правда, никто об этом не знает. И Гай за всю жизнь ни копейки не получил за своё поистине великое произведение. Недавно эту статуэтку отлили из золота…

— А его мать?

— Молится, — как будто немного смутившись, ответил Билл.

С разных сторон к нему стали подходить люди. Они пытались дотронуться до него, перебивая друг друга рассказывали о своих проблемах, бедах, печалях. Образовалась свалка, в которой страждущие уже не замечали друг друга, каждый в эту минуту думал только о себе и о боге, способном единым махом утолить все страдания.

— Погодите друзья, — Крайст иронично поднял бровь, — вы не с кем меня не перепутали? Исполнитель Желаний вон, скромненько стоит в уголке… Это всё к нему… — он поднял светящуюся руку и легонько махнул ею в сторону Эрна. — А мне пора… Меня ждут другие дела.

 

— Старик! — внезапно вскричал кто-то, — Скорее! Человеку плохо!

Обмякшего, посиневшего, с закатившимися глазами Магистра Друбенса поддерживал молодой мужчина, пытаясь дрожащей рукой найти у почтенного колдуна пульс на сонной артерии.

— Он мёртв, — тихо констатировал стоящий рядом Ниоб.

— Ну воскреси же его, Крайст! — горестно воскликнул протиснувшийся сквозь плотно стоящих людей Эрн, за всё время своего плена он успел привязаться к старику и не желал ему зла, — Ты же можешь, Крайст! Запросто!

— Могу. Вот только зачем? — отозвался Билл, почёсывая сияющей рукой сияющую голову, — он умер раньше, чем у него остановилось сердце.

Он развернулся и направился к выходу из Храма. Некоторая часть людей ринулась за ним, остальные остались возле Эрна.

Подросток смущенно оглядывал толпу, которая увеличивалась с каждой минутой.

Быстрый переход