Типа — в чем твой прокол?

— Следовало действовать строго официально, — подсказал я, не акцентируя внимание на свежем воротничке и прочем. — Инспектор из Амьена, получив запрос из парижской полиции, сочинил бы бумажку, что он про собственность Маклакова ничего не знает, отправил бы отписку в Париж, а не стал бы развивать бурную деятельность. Похищены какие-то бумаги, о которых в Амьене ни сном, ни духом? Зачем ему взваливать на себя лишний груз? А вот военная разведка вполне могла использовать ситуацию как повод для беседы с советским посланником. Или для провокации. Логично?

— Вот тут вы правы, — кивнул «инспектор». — Повод был уж очень хорош. Но согласитесь, мне удалось добиться встречи с вами?

— Вы могли бы просто позвонить, представиться, — улыбнулся я. — Я бы встретился с разведкой, или контрразведкой? просто из любопытства. Мне называть вас по-прежнему — инспектор? Подозреваю, что вы имеете звание не ниже бригадного комиссара.

— Нет, вы мне льстите. Пока только полковник.

Я немного расстроился. Вообще-то, к дипломату высокого ранга, вроде меня, могли бы подвести и генерала.

— Что ж, я вас внимательно слушаю, — предложил я. — Кто вам дал основания считать, что я заместитель Дзержинского? И как это связано с покушением?

Полковник военной разведки немного подумал. Видимо, просчитывал варианты вопросов и ответов. Потом все-таки начал:

— Мое направление — армия России. Во время войны мы сотрудничали с вашей разведкой против бошей и австрийцев. Во время вашей междоусобицы мы контактировали с теми коллегами, которые сражались против вас. Наши коллеги, да и мы, скрывать не стану, считали, что действуя объединенными усилиями, мы можем добиться большего. После того, как генерал Слащев произвел переворот, сместил своего прежнего начальника и занял место Крымского диктатора, некоторые связи были утеряны, но кое-что осталось.

Хм… А ведь я начинаю догадываться, кто из коллег полковника, с которыми он поддерживал (да и ныне поддерживает связь) мог меня сдать. А ведь я относился к этому человеку с уважением. Да и он как-то спасал мне жизнь. Но это только мои предположения.

— И у вас еще остались некоторые связи среди остатков армии Врангеля, которые, скажем так, эвакуировались в Турцию?

— Ну, это само-собой, — кивнул полковник. — Тем, кто ушел вместе с Врангелем мы даже оказываем некоторую помощь.

— Думаете, они могут оказаться вам полезны? — осторожно полюбопытствовал я.

— Разумеется.

— Вам стало известно, что люди, близкие к Врангелю, готовят террористические акты в отношении советских дипломатов?

— Нам стало известно, что люди Туркула собираются убить одного-единственного дипломата, потому что к нему очень много претензий. Именно вас, господин Кустов. И тот раз, когда вы чудом спаслись, он не последний. Кстати, готовилось еще одно покушение на вас, но его удалось пресечь.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Не благодарите, — усмехнулся француз.