Он писал королю письма, на которые тот не отвечал:

«Я всегда останусь тем, кем был — защитником монархической власти, регулируемой законом, проповедником свободы, как она гарантируется королевской властью. Сердце мое будет следовать по пути, уже предначертанному для меня разумом», — писал Мирабо.

Аксель постоянно говорил о нем: он слишком важная фигура, чтобы его игнорировать. Мы можем использовать Мирабо. Он однажды уже вел за собой народ, он сможет повести его вновь. Он — и только он один — способен положить конец этому невыносимому положению.

— И вы предлагаете, чтобы мы заключили соглашение с подобным человеком? — спросил я.

— Да, — ответил Аксель.

— Почему он хочет сейчас присоединиться к нам? — потребовала я ответа. — Только потому, что он хочет стать президентом Национального собрания, правой рукой короля, первым министром. В действительности же он хочет быть правителем Франции.

Аксель нежно мне улыбнулся.

— Когда он восстановит монархию, то у короля и королевы, вероятно, будет достаточно власти, чтобы справиться с ним.

— Я понимаю, в каком направлении работает ваш ум.

Поскольку Аксель был за то, чтобы использовать этого человека, он постепенно склонил меня к мысли, что это превосходная идея. Возможно, сам Мирабо затронул мое тщеславие, так как хотел, чтобы именно я ознакомилась с его планом, а не король.

Я мечтала, чтобы лето продолжалось и продолжалось. Я страшилась возвращения в Тюильри. Аксель остановился в деревушке Отейль, расположенной поблизости, и после наступления темноты проскальзывал в замок и оставался со мной почти до рассвета. Мы были безрассудны, но и время было такое. Наша страсть достигла своей кульминации, потому что мы не знали, какую ночь проведем вместе последней.

Один из приставленных к нам сторожей однажды заметил его ранним утром и стал следить за ним. Затем он счел уместным доложить это дело Сен-При.

Однажды, когда мы были одни, Сен-При сказал мне:

— Не думаете ли вы, что посещения замка графом де Ферзеном могут послужить источником опасности?

Я почувствовала, как мое лицо окаменело. Я ненавидела эту вечную слежку. Я ответила высокомерно:

— Если вы считаете, что это так, то вы должны сказать об этом графу.

Сен-При ничего не сказал Акселю, но я рассказала ему об этом. Он встревожился и заявил, что не должен приходить так часто, и в течение нескольких ночей не появлялся, но он не мог обходиться без меня, а я — без него, поэтому свидания продолжались.

Тем временем он убеждал меня встретиться с Мирабо, и я дала согласие увидеться с этим человеком в парке Сен-Клу таким образом, чтобы наша встреча выглядела случайной. Конечно, ее следовало организовать тайно, и я вспомнила о той, другой встрече, которая якобы произошла в парке между кардиналом де Роганом и мной.

Но эта встреча должна была произойти днем. Мерси, знавший об этом плане и всей душой поддерживавший его, написал с удовлетворением, чтобы я прислушалась к совету своих хороших друзей. Как и Аксель, он хотел восстановления монархии, и поскольку эти двое от всего сердца высказывались в пользу моей встречи с Мирабо, то мне оставалось только верить, что это самый лучший вариант, и поэтому я с энтузиазмом приняла участие в этом плане. Я написала Мерси:

«Я подыскала в парке место, хотя и не очень удобное, однако подходящее для того, чтобы встретить его там, вдали от дворца и сада».