– Но мы же уже с вами решили, что она не станет разносить здание в щепки, брать нас в заложники и травить газом. – Мира была очень терпелива с Антоном. Говорила с ним, как с ребенком. Все мужики – дети, а этот еще и напуган.

Госпожа Салихова сочувствовала Марку Антонию, про себя она называла его именно так, но считала, что он дал слишком много воли своим страхам. Нельзя так распускаться. Не баба же… Да и бабе нельзя распускаться.

– Я похож на психа, да? Страдающего манией преследования пациента спецлечебницы?

– Нет. Но успокоительные таблеточки вам бы не помешали.

– Они мне уже не помогают, хотя принимаю самые сильные. А вот разговор с вами меня умиротворил.

– Серьезно?

– Да. Я как будто немного расслабился.

– Вот и прекрасно, – обрадовалась Мира. Она даже поверила в себя как в психолога, хотя диплом, можно сказать, купила. – Значит, мы с вами сейчас пьем еще по одной чашке чаю и укладываемся спать.

Антон вопросительно воззрился на Миру. Сообразив, что ее последняя фраза прозвучала двусмысленно, она поспешно добавила:

– То есть вы отправитесь в спальню, в которую вас определили, а я останусь тут и лягу на диване. А вы о чем подумали?

– Да вот как раз об этом… То есть о спальне… В которую меня определили.

– Чем она вам не нравится?

– Комната прекрасная, но там дамы.

– Вы их стесняетесь?

– Не хочу стеснять их. И, повторюсь, подвергать опасности. Мало ли что взбредет в голову моей жене. Если она знает, где я, может послать за мной кого-то из своих мальчиков, она называет их телохранителями. И в этом случае мне лучше спать где-нибудь в отдельном помещении. Ведь их тут много, не так ли?

– Да, здание большое. Раньше при центре были даже ясли. Мы принимали женщин с детьми. Кроме доктора Назарова была еще медсестра. На кухне работал повар. И охранялся центр круглосуточно. Но бюджет пришлось урезать вдвое. И теперь ни яслей, ни медсестры, ни повара, ни ночного охранника. Хорошо еще, что не закрылись.

Мира встала из-за стола, взяв ключи, на нем лежащие, и проследовала к двери.

– Пойдемте, я покажу вам комнату, где вы будете спать сегодня.

Антон последовал за Мирой.

На связке, принадлежащей Лолите, кроме ключа от кабинета имелось еще два: от несгораемого шкафа и детской комнаты, яслей, как они ее называли. Остальные хранились в ящике на стойке администратора. Он был закрыт на кодовый замок. Комбинацию цифр Мира не помнила. Конечно, можно было узнать, но зачем, если есть ключ от яслей. Лолита его повесила на свою связку, когда занялась коммерческой деятельностью. Она продавала какие-то чудодейственные препараты для похудения, проверенные на себе. Планировала сделать большие деньги. Поэтому закупила порошков и таблеток столько, что они заняли целый угол в детской комнате, а выручку намеревалась класть в несгораемый шкаф. Тогда свою связку ключей Лолита на хранение в ящике не оставляла, всегда с собой носила. Но бизнес не пошел. Снадобья помогли ей – Лолита стала такой же стройной, как в молодости, – а остальным нет. И чудо-порошки до сих пор стояли там, куда их сгрузили. Выкидывать жалко, столько средств вбухано. Но и распродать проблема. На пробу некоторые «сестры» брали то таблетки, то порошки, но за добавкой никто не возвращался.

Ясли находились в отдалении от основных помещений. Мира проводила Антона до места, отперла дверь.

– Кровати тут маленькие, – предупредила она, – но можно сдвинуть несколько.

– Не беспокойтесь, я устроюсь. Спасибо вам. – И, схватив ее руку, свободную от ключей, горячо поцеловал.

– Так что, еще по чаю?

– Нет, спасибо, я лягу сразу после того, как заберу свой рюкзак из спальни и сооружу себе лежбище.