Услышав в телефонной трубке звенящий от злости голос Араба, директор Сторм вздрогнул и, мысленно выругавшись, ответил. Выслушав всё, что было заявлено, он с мрачным видом положил трубку и, отодвинув кусок столешницы на своём столе, быстро защёлкал переключателями. Через три минуты на мониторе его компьютера появился файл с текстом всего, что ему пришлось выслушать.

Плюнув на все условности и поддержание авторитета, он по селектору приказал вызвать к нему профессора и, дождавшись её появления, заговорил, даже не предлагая Ширли сесть:

— Слушайте и запоминайте, — коротко приказал он, включая воспроизведение.

Выслушав весь монолог Араба, профессор неопределённо пожала плечами и, с изрядной долей ехидства, сказала:

— Похоже, это он директор агентства, а вы просто номинальная величина.

— Вам лучше заткнуться, профессор, и заняться делом, — резко осадил её Сторм. — Не стоит испытывать моё терпение. Забудьте о своих планах мести и начинайте работать. В противном случае вы рискуете оказаться ещё дальше от своей мечты, чем были до нашего с вами знакомства.

— Позвольте мне хотя бы провести визуальное наблюдение, — мрачно попросила Ширли. — У нас есть оборудование, способное снимать показания с объекта на расстоянии. Мне нужно хоть что-то. Материала слишком мало, чтобы проводить серьёзные исследования.

— Получите фургон внешнего наблюдения, — коротко отрубил директор. — И, упаси вас бог, попасться ему на глаза. Рискуете остаться без головы. Но за вас я беспокоюсь меньше всего. Меня больше волнуют мои люди, — быстро добавил он, заметив, что она открыла рот, чтобы выдать очередную гадость.

Мрачно кивнув, Ширли отправилась к себе, мысленно проклиная агентство, директора и всех, кто вообще имел отношение к этому проекту. Через десять минут дверь её кабинета без стука распахнулась, впуская одного из молодых агентов, двухметрового детину из новичков. Улыбаясь во все тридцать два зуба, детина весело доложил, что фургон для внешнего наблюдения им уже передан, и группа готова начать погрузку необходимого оборудования. Профессору требуется только указать, что именно нужно погрузить. Мрачно посмотрев на жизнерадостного оболтуса, Ширли поднялась из-за стола и отправилась в лабораторию, руководить погрузкой. Трое здоровых лбов, отданных ей на растерзание директором агентства, в считанные минуты загрузили фургон, хватая сразу по нескольку ящиков и чемоданов.

Уже через час мощный фургон, напичканный различным оборудованием под самую крышу, стремительно мчался по указанному адресу. За рулём с небрежной уверенностью профессионала сидел всё тот же оболтус, из которого служба в агентстве ещё не успела сделать законченного пессимиста и циника. Проносясь по городу со скоростью спятившего метеора, он попутно пытался выяснить у мрачно молчавшей Ширли, за кем именно им предстоит наблюдать.

— Скажите, профессор, а это правда, что вы сами ездили добывать данные куда-то в джунгли вместе с этим наёмником? — осторожно спросил он, покосившись на свою начальницу.

— Правда, — попыталась отделаться коротким ответом Ширли.

— И как он вам?

— Кто?

— Этот наёмник. Неужели, вправду так крут, как говорят? — не унимался агент.

— Не знаю. Меня это мало волновало, — пожала плечами Ширли. — А кто вам сказал, что он крут?

— Менди втихаря показала мне отрывок из его досье. Должен признаться, впечатляет.

Напрягшись, профессор вспомнила, что Менди — это секретарь директора Сторма. Дамочка грамотная, умелая и умеющая обращаться с оружием. Ещё одна кандидатура на молчаливую ненависть профессора Макгрегор. Ширли терпеть не могла людей, которые хоть чем-то превосходили её в любом виде деятельности.