Я не спасла Аву, но у мамы еще была надежда, и я готова пойти на все — это того стоит.

Не помню, как уснула, но когда я открыла глаза, я уже не была в поместье Эдем. Я лежала на подстилке посреди Централ-парка и смотрела на ясное летнее небо, мое лицо пригревало солнце.

Я недоуменно села и огляделась. Рядом со мной стояла корзинка для пикника, на траве сидели люди и наслаждались моментом. Овечья лужайка. Это было мое любимое место в парке, с видом на озеро, отдаленное от самых популярных точек для туристов. Мы с мамой годами не могли сюда выбраться. Я начала вставать, желая разобраться, что происходит, и открыла рот от удивления.

Моя мама, здоровая, как десять лет назад, задолго до рака, шла по небольшому холму, одетая в длинную свободную юбку и блузку, в которой я ее не видела с тех пор, как она сильно похудела.

— Мам?

Женщина улыбнулась — искренней улыбкой, а не той, которой она меня одаряла в последнее время, пытаясь скрыть испытываемую боль.

— Здравствуй, милая, — она села рядом со мной и поцеловала в щеку.

Я замерла на мгновение, пораженная ее присутствием, но когда до меня наконец дошло, что она действительно здесь — здоровая и в отличном расположении духа — я крепко ее обняла и вдохнула столь родной запах. Яблоки и фрезии. Она больше не была хрупкой и смогла обнять меня так же крепко.

— Что происходит? — спросила я, пытаясь не расплакаться.

— У нас пикник, — мама отпустила меня и начала разбирать корзинку. В ней была моя любимая с детства еда: бутерброды с ореховым маслом, мандариновые дольки, макароны с сыром в пластиковом контейнере и достаточно шоколадного пудинга, чтобы прокормить небольшую армию. Но лучше всего была пахлава ее собственного приготовления. Я ошеломленно наблюдала за процессом, гадая, что я сделала, чтобы заслужить такой шикарный сон, хоть он и казался реальным. Я чувствовала каждую травинку под своими ладонями, теплый ветер раздувал мои волосы, щекотавшие руки. Казалось, будто мы действительно сидели в парке.

А затем мне пришла в голову тревожная мысль, и я посмотрела на маму с подозрением.

— Это Генри привел тебя сюда?

Ее улыбка стала шире.

— Он очень милый, не так ли?

Я сделала глубокий вдох, и все плохие мысли о парне улетучились из головы. Он сдержал обещание. Более того, он действительно был на это способен.

— Так это сон? Или все… по-настоящему?

Она вручила мне контейнер с макаронами и окинула меня типичным материнским взглядом.

— А есть какое-то неведомое мне правило, означающее, что одно противоречит другому?

Меня наполнило чувство иррациональной надежды.

— Он действительно тот, за кого себя выдает?

— И за кого же? — она взяла бутерброд.

Я выпалила все, что произошло со мной по приезду в Эдем. Рассказала о «встрече» с Генри после того, как мы чуть не врезались в воображаемую корову. О вечере у реки, когда он оживил Аву, о нашей сделке, как Джеймс пытался меня остановить, о визите Генри, как Ава умерла на следующий день, о своем решении пойти в поместье Эдем, чтобы попытаться спасти ее и, наконец, о новой сделке, подарившей нам этот пикник. Внезапно шесть месяцев с ним показались мне не такими уж плохими, если у меня будет возможность видеться с мамой каждую ночь.

— Любопытно, — сказала она, хоть в ее глазах читалось нескрываемое веселье. Я не видела ничего забавного в данной ситуации. — Хотела бы я, чтобы ты рассказала мне об этом раньше, Кейт.

— Прости, — мои щеки загорелись, и я уставилась на свои ладони. — Я думала, что схожу с ума.

— Едва ли, — она взяла меня за подбородок, поднимая его, пока мы не встретились взглядами.