Леся с силой сжала пальцы, настолько невыносимо захотелось его ударить. Она знала, что не нужна ему, и ей было мучительно больно от всего этого спектакля.

- Прекрати, Влад! Перестань строить из себя невесть кого! Ты не имеешь никакого права.

Он помрачнел и наклонился так низко, что она ощутила на своих губах его дыхание. На какую-то долю минуты Лесе показалось, что он сейчас возьмет и поцелует ее, в наказание.

- Ты -- не права, Леся, - вместо этого тихо произнес он, щекоча ее рот своими словами. - Совершенно неправа, в очень многом.

И ничего больше не добавив, Влад вдруг отступил и отвернулся к окну, оставив ее стоять посреди кабинета, растерянную и ничего не понимающую.

Не в силах что-либо понять, не осознавая для чего, вообще, было все то, что только что произошло -- она молчала смотрела ему в спину. И не знала, как унять собственные смятенные чувства, которые тянули, рвали Лесю на части, грозя прорваться то ли истеричным криком, то ли слезами. Как же этот мужчина умел выводить ее из себя! Даже сейчас...

Ей нечего было здесь делать, у Леси имелась куча забот и дел, вечером ее ждал эфир и свидание с прекрасным человеком.

Резко развернувшись, она пошла к двери. Но опять споткнулась на пороге из-за слов, которые Влад бросил ей вдогонку.

- Не год, - вдруг сказал он, глядя на город через стекло. - Не год. Восемь месяцев и десять дней.

Она задохнулась, да, так и застыла, не зная, что сказать в ответ. Это Леся считала дни. А он-то, откуда знал? Хотя, вероятней всего, просто, с присущей ему скрупулезностью, Влад внес риторическое уточнение. Он всегда считал, что точность важна во всем.

Не желая потерять остатки уважения и собственного достоинства, Леся резко вышла из кабинета, титаническим усилием заставив себя не сорваться на бег, пока не дошла до лестницы.

3

Каким образом Леся отработала остаток дня -- для нее самой осталось загадкой. Да еще и так, что, казалось, никто и не заметил, насколько сильно с ней "не все в порядке". Словно издеваясь над собой и всем тем, что изнутри впивалось в нее мучительными, болезненными иглами памяти, она заставляла себя выкладываться еще еще яростней и упорней.

На монтаж ролика о перепланировке причала было потрачено рекордно малое количество времени, и они успели полностью завершить тот к вечернему выпуску новостей. Как верно заметил Влад -- не Бог весть какой эксклюзив, и все-таки небольшой плюс для канала на фоне остальных местных телерадиостанций.

Борис Андреевич похвалил их за проделанную работу, но все же внимательней следил сегодня за Лесей. Он единственный на канале знал о характере прошлых отношений своей сотрудницы и Захарченко. Возможно потому ненатуральная, почти маниакальная веселость Леси не прошла мимо его зоркого взгляда. Однако, начальник промолчал.

Остальные же, похоже, видели только то, что Леся изо всех сил старалась показать. Даже Гена. Хотя оператор и присматривался к Олеся первые несколько минут, он быстро расслабился и, похоже, полностью поверил ее заверению, что все нормально и ежедневник Леся вернула без приключений. Он не возвращался к своему вопросу о близости их знакомства с Захарченко, а Леся сама ни за что в жизни не стала бы сейчас поднимать эту тему. Более того, она настолько сосредоточилась на предстоящем выпуске новостей, старясь отгородиться от всего остального, что не только не прислушивалась к обсуждению коллегами грядущего дня рождения канала, бывшего топ-темой последние три недели, но и чуть не ляпнула глупость, когда Гена уточнил, не передумала ли Леся идти вечером в "Дали"? Честное слово, она едва не переспросила Гену, а для чего, собственно, они туда собирались? Однако, к счастью, ей удалось вовремя сомкнуть рот и сориентироваться. После чего Леся ответила, что все остается в силе.