Грейс закрыла глаза, но теплые соленые струйки уже предательски поползли по щекам. Жизнь не удалась. Столько времени, столько сил потрачено на то, чтобы вырваться из уныло-однообразного мира, в котором жили ее родители. Она верила, что сможет жить иначе, интересно и независимо. Она так жаждала успеха, так верила в себя… Отец, мать и сестра никогда не поддерживали ее, твердо веря в то, что женщина — это всего лишь приложение к мужчине, что ее удел — это муж, дети, семья. И вот теперь оказалось, что они были правы, а она — нет. Она проиграла.

5

Дождливая, ветреная погода в одночасье сменилась неимоверной жарой, и те самые люди, которые совсем недавно были готовы отдать полгода жизни за пару солнечных деньков, теперь проклинали «чертову парилку».

Габриэль сам не знал, как и почему оказался вдруг на этой улице, у знакомой двери с невзрачной табличкой. Заглянув в окно, он увидел светловолосую женщину лет тридцати в белой блузке, которая энергично объясняла что-то молодому человеку в расстегнутой клетчатой рубашке и маленьких круглых очочках, введенных в моду Джоном Ленноном. Парень внимательно слушал блондинку и время от времени кивал. Грейс видно не было.

Наверное, пошла на ланч, подумал Габриэль и взглянул на часы. Четверть двенадцатого. Может быть, вышла выпить кофе? Пожалуй, лучше не гадать, а войти и спросить.

Услышав звон колокольчика, Кэтрин подняла голову и посмотрела на гостя, в котором сразу узнала таинственного незнакомца, приходившего несколько дней назад.

— Здравствуйте, — приветливо сказала она. — Ищете Грейс?

— Да. Она здесь?

— Там, в задней комнате. Проводит ревизию.

— О, тогда я, пожалуй, не стану ей мешать.

Огорченно вздохнув, Габриэль повернулся и шагнул к выходу, но был остановлен фразой:

— Вы нисколько ей не помешаете. Смею даже предположить, что Грейс будет только рада поводу отвлечься. Проходите, не стесняйтесь.

Благодарно кивнув, Габриэль пересек большую комнату и остановился на пороге маленькой.

Грейс стояла к нему спиной. На ней была довольно короткая, выше колен, салатного цвета юбка и шелковая блузка на тон темнее. Встав на табурет, Грейс пыталась достать что-то с верхней полки. Напряженная поза позволила Габриэлю еще раз оценить достоинства ее фигуры, в которой зрелость форм идеально сочеталась с гибкостью и изяществом.

— Вам помочь? — негромко спросил он, делая шаг вперед и протягивая Грейс руку.

Проклятие, уже готовое сорваться с ее губ, так и осталось непроизнесенным. Сердце Грейс дрогнуло и остановилось, а потом, словно опомнившись, сорвалось в галоп. Грейс повернулась, потеряла равновесие, пошатнулась и, наверное, рухнула бы вниз, если бы ее не подхватил тот, думать о ком она себе категорически запретила.

Убедившись, что она твердо стоит на ногах, Габриэль не без сожаления убрал руки с ее талии. Грейс сделала шаг назад.

— Вы подоспели как раз вовремя.

— Я рад, что застал вас.

— А мне приятно, что вы не забыли сюда дорогу.

Она скользнула по нему взглядом. Удивительное дело, даже в такую жару Габриэль Санчес выглядел на зависть свежим: аккуратно зачесанные черные волосы, подернутые на висках легкой сединой, идеально выглаженные, без единой складки брюки песочного цвета, бежевая рубашка-поло, замшевые мокасины и плюс к этому едва уловимый запах табака.

Габриэль улыбнулся.

— Мы могли бы поговорить? Конечно, если вы заняты сейчас, то я подожду.

Она убрала за ухо выбившуюся прядь волос и огляделась.