Она отвернулась от этой зачаровывающей картины и с остервенением воткнула остро отточенный нож Девлина в лиану, как будто, разрубив ее на куски, она сможет заодно вырезать того дьявола, который в ней поселился, который хотел только любви, непрестанно разжигая ее страсть. Слабый сладковатый запах распространился вокруг, когда она вонзилась в нежную зеленую плоть: бледно-зеленая жидкость сочилась из раны, которую она нанесла растению.

Когда она повернулась к Девлину, он сидел на одном из корней, которые как будто поддерживали дерево, растущее около чистого ручья, его мокрая рубашка висела на другом корне. У нее возникло странное чувство, что она вступила в заколдованный лес и разбудила лесного бога.

Вокруг расстилался туман. Отблеск солнца окрасил золотом кожу Девлина, такую ослепительную на темно-зеленом фоне. Черные завитки скорее высвечивали, чем скрывали упругую равнину его груди. Черные волосы, мокрые от влажного воздуха, завивались вокруг лица. Он улыбался так мило, что ей ужасно захотелось обхватить ладонями его щеки и поймать эту чарующую улыбку своими губами.

— Достаточно? — Она протянула руку, надеясь, что он подумает, будто ее дрожь вызвана страхом за него, а не буйством ее чувства. Несколько дюймов изумрудной лианы лежали на ее раскрытой ладони, бледно-зеленые слезы просачивались между пальцами.

— Да, наверное. — Он погрузил пальцы в сок, стекший на ее ладонь.

Она сделала глубокий вдох, когда его крепкие пальцы скользнули по ее чувствительной ладони. Он взглянул на нее своими проницательными серебряно-голубыми глазами. Она решила не обращать внимания на молчаливый вопрос, который видела в этих прекрасных глазах. Было гораздо безопаснее не думать об этих вопросах, лучше упрятать их подальше.

— Как называется эта лиана?

— Джую. — Он втянул воздух, когда размазал жидкость по ране на предплечье. — волшебная. Боюсь, что я не знаю ее настоящего названия. Но я видел, как дикари двух племен используют ее при открытых ранениях. Очевидно, в ней есть что-то дезинфицирующее.

— Дай я, — сказала она, садясь рядом с ним. Кончиками пальцев она размазывала холодный зеленый сок по уродливому красному порезу, явственно ощущая боль вместе с Девлином, чувствуя ее по напряжению мускулов под ее руками. — Мне так жаль, что все это случилось.

— Но это не твоя вина.

— Я спорила с Робертом. Он так разозлился, что перестал контролировать себя.

— Я не верю, что он сделал это умышленно. — Девлин глубоко выдохнул. — Думаю, я никогда не встречал человека, так безжалостно себя губящего.

— Да, ты прав. Он действительно губит сам себя. Сегодня я особенно это ощутила. — Кейт подняла голову, встретив его бурлящий голубизной глубокий взгляд. — Эдвин всегда многого требовал от Роберта, даже когда тот был ребенком. Думаю, поэтому Роберт взбунтовался.

— Наверное, ему не понять того, кто никогда не знал своего отца.

Кейт видела печаль в его глазах, тень боли и слабости, взгляд, который заставил ее спешно опустить глаза на рану. В душе этого мужчины было еще много тайн, о которых Кейт и не подозревала, тайн, которые она хотела познать. Но она знала, что этот соблазн приведет ее к гибели.

— Когда мы были детьми, Роберт был моим лучшим другом. Но теперь я думаю, что из меня друг получился неважный. Меня не было рядом, когда ему было больно и когда ему было необходимо излить кому-то душу. Меня не было рядом, когда… Меня никогда не было рядом.

Она медленно убрала руки с открытой раны Девлина.

— Я всю свою жизнь кочевала с одного конца земного шара на другой. Я никогда раньше не думала об этом, но кроме отца у меня не было никого близкого.