– Динер! – окликнул он негромко, тем самым «значимым» голосом, каким говорил только с бандитами и тяжелобольными. – Иди сюда, мне срочно нужна твоя помощь.

Тот на миг замер, выдирая разум из затопившей его ненависти, очень быстро осознал смысл сказанного искусником и ринулся к нему, увлекая висящих на локтях наемников.

– Силен, – отпустив командира, с уважительной усмешкой бросил Дайг. – Инк, а что делать с тем…

– Ничего. Он уже спит. Пригляди лишь, чтобы не сгорел дотла. Попозже принесем сюда, я обыщу, там полно сюрпризов. Динер! Не тронь ее руками! Просто посмотри, все амулеты тебе знакомы?

– Да, – еще неуверенно пробормотал командир. – Этот от огня, этот от ядов… а вот это чужое!

Он возмущенно взревел и попытался вцепиться в широкое кольцо с изумрудным кастом. И тут же, зло зашипев, отдернул палец, украшенный быстро набухающей капелькой крови.

– Динер! – сердито прикрикнул искусник, крепко перехватывая руку, которую тот по-детски потянул к губам. – Я тебя не узнаю! Или ты перепил сегодня меду?

– Прости, – стиснув зубы, мрачно повинился тот, следя, как искусник ловко выдавливает кровь из его пальца, мажет ранку мазью и торопливо капает в кружку какое-то зелье. – Всегда дурею, если с ней что-нибудь… А вина я сегодня не пил. Да и вообще никогда не пью при всех. Изредка, дома, в праздник, под грибочки… Но такого кольца у нее никогда не было, точно знаю. Милья не любит украшений, носит лишь защитные, и я сам их ей покупаю.

– Выпей, это противоядие, – сунул ему в руку кружку Инквар и принялся торопливо копаться в карманах, собирая все необходимое и стараясь пока не доверять робко подавшей голос надежде.

Достав перчатки и инструменты, вначале он склонился над рукой своей пленницы, внимательно изучая странную драгоценность. Работа искусника, без всяких сомнений, и особые отметки для посвященных оставлены. А еще хитрый замочек, не дающий снять кольцо, если неизвестен его секрет. Маленькие шипы мгновенно вылезают и на внутренней, и на наружной поверхности ободка, доставляя острую боль окольцованному и чувствительно раня того, кому пришло в голову покуситься на чужое украшение. И пока непонятно, только ли раной отделается простак или получит смертельный яд.

«Проще отрезать вместе с пальцем», – мрачнея, пояснил сам себе Инквар и осторожно просунул под кольцо тонкую, скругленную лопаточкой пластинку. И тотчас с досадой поморщился, рассмотрев выступившую из-под ободка свежую кровь. Выходит, все неверно он сначала понял… Тамилья вовсе не была Канзу просто соучастницей.

И хотя искуснику пока непонятно, зачем она встречалась с самозванцем глубокой ночью и вообще впустила его в дом, когда нет мужа, но уже не грызло душу разочарование в собственном умении разбираться в людях.

– Тьма, – громко скрипнул зубами Динер, тоже рассмотревший эту кровь. – Я его все равно убью.

– Ты лучше думай о хорошем, – буркнул Инк, опасливо поворачивая камни согласно тайным намекам, оставленным, судя по все крепнущим подозрениям, темным собратом. – Возможно, твоя жена всего лишь жертва.

– Ну разумеется, – уверенно кивнул командир, всмотрелся в угрюмую ухмылку искусника, помрачнел и убежденно проговорил: – Запомни, я никогда не поверю в предательство Мильи, даже если на нее покажет сотня свидетелей. Слишком хорошо ее знаю, мы многое перенесли вместе. И уверен, она шла сюда вовсе не от страха или боли… но ты же ее разбудишь? Пусть расскажет сама.

– Разбужу, – хмуро пообещал Инквар и виновато предупредил наемника: – Хотя после этого ей придется пару дней полежать в постели и пить зелье, я свое оставлю.