Но дело еще не закончилось. Крошечный завиток, несущий смерть мышиному племени в Ории, трансформировался в нечто необозримое, смертоносное и неизбежное для существ в верхнем для Ории мире — для людей. Вторая волна отдачи долетела до них острием копья, вонзилась между ребер, как нож. И хотя они думали, что подготовились, что сконцентрировали все силы, заземлили магические каналы, удар оказался все равно неожиданным. Они рассчитывали встретить удар молота — грубый эквивалент отдачи от настигшего Землю несчастья. Они готовились к мощной атаке по всему фронту, а потому стилет пронзил магические кольчуги и проник в грудь раньше, чем они успели его заметить.

Смертельный удар. Бет Эллен Тейт подготовилась хуже всех. Заклинание творил ее сын Том, она узнала его стиль магии и не могла поверить, будто что-нибудь, сделанное ее мальчиком, может принести ей вред. Отдача обрушилась неожиданно, глаза ее широко раскрылись и вылезли из орбит, в них — ужас и отвращение, на лице — пришедшее наконец осознание всей мерзости предательства. Она рухнула на землю, мертвая.

Смертельный удар. Нэнсин Таббс, пухлая и в свои пятьдесят один все еще довольно хорошенькая, веселая владелица цветочной лавки «Маргаритки и георгины», даже не успела заметить, как пришла волна отдачи. Ее вклад в магические операции обычно сводился лишь к тому, чтобы служить просто буфером для возвратной волны магии, ну и еще, конечно, контролировать время работы сентинелов на полигоне. На сей раз она не выдержала.

Относительно мягкий удар первой волны сбил ее с толку, заставил потерять бдительность. Она поверила в мышеловку, хотя в глубине души помнила «старшего брата» этой мышеловки — магическая отдача, вырвавшись на свободу, уже убила миллионы людей. Она все-таки считала, что они занялись не тем заклинанием — такой вот губительный самообман… И вторая волна впилась в нее, швырнула вниз; Нэнсин не успела даже крикнуть. Только что стояла, не сводя глаз с циферблата, а в следующее мгновение оказалась уже мертва и с открытыми глазами рухнула на мерзлую землю.

Ее муж Эрнест подготовился лучше, он сконцентрировался, заземлил канал магии, не терял бдительности, но вдруг увидел, что Нэнсин падает, сбился с мысли, бросился ее подхватить. Волна настигла его, угодив между вдохами, между ударами сердца, и он повалился рядом с женой.

— Держитесь! — крикнул Эрик. — Заземляйте ее, отводите в канал, не упускайте!

Со смертью Эрнеста погибло и заклинание энергетического канала. Теперь отдача наступала на них с непрогнозируемых направлений. Она крутилась, как сумасшедший дервиш, со всех сторон лупила энергетическими разрядами, а они стояли с вросшими в землю ногами и вытянутыми вверх руками, пытаясь превратиться в громоотводы, и, пропустив магию через свое тело, благополучно отвести ее в почву.

Джордж Мерсер держался. Смятый, напуганный, он тем не менее оставался в строю. Ему довелось побывать во Вьетнаме. За два года в джунглях довелось пережить не один налет, видеть, как рядом то и дело от людей остаются одни клочья. Одна ночь была особенно тяжелой. Он поймал пулю в бедро, но продолжал стрелять, прикрывая товарищей, которые сумели перегруппироваться и нагнать страху Божьего на врагов. А потом завязал рану тряпкой и таскал своих раненых и убитых товарищей в лагерь, где за дело могли взяться хирурги. Коробочка с «Пурпурным сердцем» в ящике стола была доказательством его мужества. Он увидел, как падают друзья и коллеги, и в этот миг человек, который любил цифры, любил размеренную бухгалтерскую жизнь, вдруг тоже куда-то делся, а на его месте возник воин, скинул покровы тихой респектабельности и бросился в бой.

Луиза Тейт, старая дева, потерявшая свою единственную любовь на той же войне, но в другом сражении, тоже держалась. Она собрала в кулак гнев от той давней потери и обратилась в фурию мести. Без Эрнеста с его трубопроводом, стабилизирующим энергию, она могла теперь черпать магии, сколько хотела, и в один миг из худой, седоволосой мышки выросла в мощную, воющую Валькирию.