— Бруно, — прошептала Тэмсин.

Это было похоже на дежа-вю — его влажные кожа и волосы, его неторопливое приближение, высвечиваемое вспышками молний.

Бруно вылез из бассейна.

— Пойдем в постель, Тэмсин, — позвал он ее в тот момент, когда ночное небо разверзлось ливнем. — Здесь становится небезопасно.

Тэмсин покорно ступила к нему.

— Я хочу быть с тобой, когда взбушуется стихия, — сказал он, обнимая девушку.

В этот миг она нуждалась в нем не меньше, чем он в ней. Поэтому она уютно устроилась в его объятьях.

— Я не могу больше бороться с тобой, Бруно. Сил больше нет, — призналась она.

— Я тоже обессилел, борясь с собою, — искренне отозвался он, нежно целуя Тэмсин в пульсирующие виски. — Я не остановлюсь, даже если ты будешь гнать меня.

— Не стану я тебя гнать, — заверила Тэмсин, обвив руками его шею.

— Я знаю, ты чародейка. То, что ты делаешь со мной, — воистину непостижимо.

Хлынул ливень. Их босые ступни заскользили по хляби, и они упали на землю.

— Не медли, — нетерпеливо попросила Тэмсин, снимая с себя ночную сорочку.

Бруно испытывал особое наслаждение оттого, что проиграл желанию такой силы. Он будоражил не только взвинченную чувственность Тэмсин, но и свою в не меньшей степени. Невесомо, почти неощутимо он дотрагивался до нее обжигающими губами, раня ее возбужденную грудь, истомленные бедра, разгоряченное лоно.

— Бруно, пожалуйста, — простонала она, путая его мокрые волосы.

Тэмсин впустила в себя Бруно, скользя руками по его влажному телу. Она обвила его бедра, скрестив в лодыжках ноги, запретив отступать.

— Тэмсин, — укоризненно пробормотал Бруно, не насладившись еще в полной мене своей игрой.

Но она его уже не слышала, ее голова, запрокинутая назад, ее изогнувшаяся гибкой аркой спина, ее требовательные руки свидетельствовали о беспамятстве ошеломляющего чувствования.

Бруно проторял путь порывистыми импульсами, настойчиво погружаясь в палящую плоть, дико и часто атакуя податливость женского тела. Тэмсин отчаянно нежилась под ним, сладострастно извиваясь. Спина скользила по мягкой жирной почве, волосы перепутались, дождь хлестал по лицу, ласкал кожу — или это были губы Бруно? — она этого уже не могла понять в затмении страсти.

Экстатические толчки стали стихийными и сильными. Бруно стало казаться, что воздуха больше нет. Он сделал глубокий вдох и испустил звук, похожий на стон. Тэмсин прильнула к нему липко-влажной грудью. Их усталые взгляды встретились, совпав с разрядами небывалой мощи…

— Ты удивительная штучка, Тэмсин, — объявил Бруно. — Я никогда не бывал с женщиной, настолько откровенно следующей своему естеству… Очнись, Тэмсин. Я хочу тебя, — осторожно тормоша ее, нашептывал итальянец.

— Давай, Бруно, — тихо отозвалась она.

— О, да! — одобрительно воскликнул он, поднимая полусонную девушку на ноги. Его ладони зазмеились вдоль ее тела, трепещущего от каждого прикосновения. — И не смей уезжать, — строго проговорил он. — Теперь мы каждую ночь будем проводить вместе. В моей спальне, со всеми удобствами. Я так хочу. Мы должны изведать все до конца. Любовь под ливнем, в грязи! Что может быть более волнующим? — задумчиво проговорил итальянец. — Определенно, ты самая непостижимая из моих женщин… Идем в дом. Теперь нам долго придется отмываться, — посетовал он.

— Не будь таким привередой.

Стихия вовсю неистовствовала за окном.