Эстебан с видом фаталиста пожал плечами и поехал обратно.

— Можно еще прокатиться по авениде де лас Флоритас, где живут патриции. Так же хорош и парк с фонтаном и Палладиумом, где оркестр играет каждое воскресенье. Послушаете музыку, играют бесплатно, для всех… А, может, и встретите там какого-нибудь красивого молодого человека и — кто знает? — может, дело дойдет и до свадьбы!

— Это было бы настоящим сюрпризом! — снова рассмеялась девушка.

Тут Эстебан указал на высокую женщину, идущую им навстречу вдоль обочины.

— А вот и мадам Портилс собственной персоной! Возвращается домой с работы!

Эстебан притормозил кэб, и Уэйнесс смогла как следует разглядеть женщину, спокойно идущую против ветра и лишь слегка отворачивая голову. На расстоянии и на первый взгляд она казалась даже милой, но это впечатление тут же исчезало при ближайшем рассмотрении. Женщина была одета в поношенную юбку из серого твида и явно с чужого плеча кофту; из-под маленькой бесформенной шляпки свисали на щеки длинные черные волосы. Ей было около сорока, но время совсем не пощадило несчастную мать; черные глаза с лиловыми кругами сидели совсем близко к длинному острому носу, и вся она выглядела изможденной и уставшей не столько непосильным трудом, сколько отчаянием.

Эстебан молча проводил ее взглядом.

— Не поверите, но клянусь вам, что в молодости она была просто красавицей! Но потом поступила в театральную школу и скоро попала в труппу каких-то бродячих не то импрессионистов, не то драматургов, и стала шляться с этой шатией-братией по всему белу свету, да и по другим мирам. Все о ней скоро и думать забыли. Но однажды она вернулась и быстро выскочила за профессора Соломона, который всем говорил, что он археолог. Пожили они тут месяц, а потом снова исчезли неведомо куда…

Пока возница рассказывал все это, они уже подъехали к длинному зданию, окруженному десятком эвкалиптов.

— Да это же мой отель! — воскликнула Уэйнесс.

— О, простите, я что-то не туда свернул, — извинился Эстебан. — Это птицеводческий кооператив, а не отель! Ну, уж раз мы тут, может, вы выйдете да поглядите на цыпляток? Нет? Тогда я отвезу вас обратно в отель.

Уэйнесс уселась поудобнее.

— Так вы говорили о профессоре Соломоне?

— Ну, да. Профессор и Ирена снова вернулись сюда через несколько лет, но на этот раз уже с детишками. И одно время профессор имел здесь вес, его все уважали как человека образованного и, к тому же, настоящего ученого. Он занимался какими-то исследованиями в горах, искал всякие доисторические штучки. Вскоре он объявил, что обнаружил зарытые сокровища, и начался страшный скандал. Пришлось ему уносить отсюда ноги, да побыстрее. Ирена утверждает, что ничего не знает о своем муженьке, но ей, ясное дело, никто не верит.

Эстебан остановил кэб на его прежнем месте у отеля.

— Вот так и идут дела на нашей Калле Мадуро, — философски закончил он.

В холле — просторном помещении с восемью деревянными колоннами, поддерживавшими высокий потолок — мягко гудели вентиляторы. Успокаивала и сама мебель: обитые кожей кушетки и кресла, длинные столы, растения по стенам и в конце дальней стены — арка, ведущая в ресторан.

Вскоре в гостиницу с площади зашла компания фермеров с близлежащих ранчо и уселась пить пиво в холле, прежде чем зайти в ресторан позавтракать. Скоро девушка обнаружила, что их оживление, громкие голоса, стук ногами и постоянное хлопанье руками о стол окончательно мешают ей сосредоточится. К тому же у одного из фермеров оказались пушистые черные усы, от которых Уэйнесс, как кролик от удава, не могла оторвать глаз, хотя уже начинала бояться, что фермер заметит ее внимание и пристанет с расспросами.