Такое облегчение и освобождение могут получать грешники не по собственным каким-либо заслугам или чрез раскаяние (ибо после смерти и частного суда нет места ни для покаяния, ни для заслуг), но только по бесконечной благости божией, чрез молитвы церкви и благотворения, совершаемые живыми за умерших, а особенно силою бескровной жертвы, которую, в частности, приносит священнослужитель для каждого христианина о его присных, вообще же на всех, повседневно, приносит кафолическая и апостольская церковь (стр. 594).

Это доказывается. То естественное соображение, что если уж бог правосуден (как человек правосудный), как то понимает иерархия, то за какие же он чужие молитвы простит грешника? – это разрешается следующим:

«Нимало не должно сомневаться, что (молитвы св. церкви, спасительное жертвоприношение и милостыни) приносят пользу умершим, – но лишь тем, которые прежде смерти жили так, чтобы по смерти всё это могло быть для них полезным.

Ибо для отшедших без веры, споспешествуемой любовию, и без общения в таинствах, напрасно совершаются ближними дела того благочестия, коего залога они не имели в себе, когда находились здесь, не приемля или всуе приемля благодать божию и сокровиществуя себе не милосердие, а гнев.

Итак, не новые заслуги приобретаются для умерших, когда совершают за них что-либо доброе знаемые, а только извлекаются последствия из прежде положенных ими начал» (стр. 603, 604).

Так для чего же молитвы? Бог разве не разберет один, без адвокатов этих прежде положенных начал? Для чего же молитвы и церкви и у жертвы? Как ни неприятно говорить, другой нет причины, как повод к собиранию копеек. И странно: это такое естественное, сердечное чувство всякого молящегося человека, обращаясь к богу, помянуть души близких ему людей, это святое, хорошее чувство иерархия, прикоснувшись к нему, умела обратить во что-то глупое, низкое и подлое.

Следуют соображения о молитвах церкви за усопших.

1) Разделяются те, за которых надо молиться, и те, за которых не надо молиться.

2) Опровергаются мнения тех, что за покойных приобщившихся нечего уже молиться – они и так святы. Доказывается, что надо молиться.

3) То, что Христос сказал: он один ходатай, – не мешает молиться церкви, она чрез него молит.

4) Молитвы действуют только на частный суд.

5) То самое рассуждение Августина, что молитва есть род напоминания.

6) Что есть такие, которых уж нельзя выручить молитвою, а есть такие, которых можно.

7) Молится церковь в третий день в воспоминание воскресения, в девятый – в воспоминание живых и умерших (больше ничего), в сороковой – потому, что столько дней народ оплакивал Моисея.

8) А что как мы молимся за них, а они уже в царстве небесном. Это не вредно.

9) А если так, то все спасутся. Это желательно. Но едва ли.

§ 259. «в) Замечание о чистилище» (стр. 611). Спор с католиками о чистилище и доказательства, что они неправы.

§ 260. «Нравственное приложение догмата» понятно, как все теперь приложения: бояться суда и прибегать к мощам и иконам и платить иерархии деньги, чтобы она молилась за усопших (стр. 616—617).

«Член II. О всеобщем суде». § 261. «Связь с предыдущим, день всеобщего суда, неизвестность этого дня и признаки его приближения, в особенности явление антихриста».

Суд частный, которому подвергается каждый человек по смерти своей, не есть суд полный и окончательный, и потому естественно заставляет ожидать еще другого суда, полного и решительного. На частном суде получает мздовоздаяние только душа человека, без всякого участия тела, хотя и тело разделяло с нею дела ее, добрые и злые. После частного суда и для праведников на небеси, и для грешников во аде открывается только предначатие того блаженства или мучения, которое они заслужили.