Он вышел, и в спальню сразу же зашла горничная, занося мягкое вельветовое платье и высокие гольфы. Приняв тёплую ванную с ванильной пенкой, смывая с себя остатки вчерашнего дня, я облачилась в свой новый наряд и опустилась на первый этаж.

Большой стол был накрыт всего на одного человека: сочный стейк, от которого у меня тут же потекли слюнки, немного запеченного картофеля и свежие овощи.

— Приятного аппетита, — пожелал Макс, отпивая утреннее кофе, и я тут же приступил к завтраку.

Какой же голодной я была в этот момент! Практически проглатывала кусок за куском, забывая о том, что нужно жевать! Моя волчица превратилась в какого-то ненасытного хищника, который просто сходил с ума от вкуса крови. И хорошо, что Максвелл заведомо распорядился приготовить для меня несколько порций, потому что стоило мне прикончить первый стейк, как я с точно такой же жадностью набросилась и на второй, и на третий!

— Спасибо! Это было безумно вкусно! — довольно улыбнулась, откидываясь на спинку стула. Как же хорошо и тепло мне было в этот момент, словно весь мир начал приобретать краски. Тёплый и уютный дом, сытный завтрак и любимый мужчина от которого поджимаются пальцы на ногах. — Я снова чувствую себя человеком, способным думать о чем-то… Чем-то, кроме произошедшего.

— Слушай малышка, — поднялся он со своего места, опускаясь к моим ногам. Его черные глаза так нервно бегали, а жевалки играли, словно он хотел сказать мне что-то, от чего зависел его завтрашний день. — Черт! Я знаю, что это все слишком для тебя. Знаю что-то что случилось вчера тебя напугало. Может быть даже заставила возненавидеть меня, но в нашем мире кровь за кровь…

Но сейчас было не то время, когда я хотела обсуждать Аббаса, папочку и что-то в этом роде. Был только Он: мой свет, моя пара, и тот, за кого я готова была убить. И поэтому, встав в места, я расположилась напротив него, положила руки на лицо Максу и отчетливо пробормотала то, что говорила только в мыслях и снах:

— Я. Тебя. Люблю, — Максвелл замер, вдыхая воздух так жадно, словно его легкие были бездонными. Я покраснела на секунду, считая, что он решил, дескать, я ветреная идиотка. Узнала, что он богат и сразу влюбилась! — Ты можешь думать обо мне все, что хочешь! У меня не было серьезных отношений, да и вообще каких-либо… Я не могу сказать точно, что должны чувствовать люди, встречающие свою судьбу, любовь и опору на всю оставшуюся жизнь. Но глядя на тебя… Я словно растворяюсь, оживаю! Моя жизнь наполнилась смыслом и то, что я чувствую… Не могу описать словами. Я… Я бы убила за тебя Макс, даже если бы ты не прикончил его сам, понимаешь? И я уж точно не собираюсь меня свое мнение о тебе, потому что ты заступился за меня!

Максвелл усмехнулся, и в его глазах я прочитала то, чего совершенно не ожидала увидеть — гордость и уважение. А еще любовь… Такую, от которой голова шла кругом!

— Это и называется «запечалиться», маленькая моя, — с нежностью прошептал он, а затем выпалил на одном дыхании. — На тебя свалилось столько разом: стая, пара, похищение и этот ублюдок-отец… Но ты не просто выдержала это, но и заставила собой гордиться. Я люблю тебя, как мужчина. И теперь не только запечатлён на тебе как волк, но и уважаю, как человек. Ты моя, самая шикарная, сильная и острая на язычок рыжая кошечка! И хоть я и расстроен, что ты встряла в мои дела и коснулась холодного оружия своими нежными кошачьими лапками, мы… Переживем это. И я буду рядом всегда. Обещаю.

Я усмехнулась, а мужчина потянулся ко мне, чтобы поцеловать. И хоть волчица срочно требовала снова заклеймить его, пометить и зацеловать… Человеческая натура не удержалась от язвы:

— Эй, я не кошечка, а волчица! Взрослая, ясно?!

— Ты вообще слышала, как ты мурчишь? Царапаешь меня во время секса, кусаешь, нежно рычишь и томно потягиваешь лапки… — шепнул мне на ухо мужчина и укусил за мочку, вызывая бабочки в животе и томление между ног, — Ты кошечка, Дениз.