Опять то же самое. Я виновна только потому, что владею определенной магией. Как же это бесит!

– Помогите! Насилуют! – выкрикнула я.

– Ты чего? Прекрати! Я тебя пальцем не тронул, – дозорный аж растерялся от неожиданности.

– И что с того? Я голая, а у тебя есть необходимый для насилия орган, – я ответила в его же манере.

Ну и каково ему быть виновным только за то, что его тело устроено определенным образом? Судя по хмурому выражению лица, не понравилось.

Судорожно нащупав крышку от мусорного бака, дозорный его открыл, вытащил платье и бросил мне. Что тут скажешь, он явно желал меня… поиметь или прибить – это уже другой вопрос.

– Прикройся, – хрипло велел он. – Мы идем в приличный дом.

Вот как? Интересно… Я думала, мы пойдем в темницу.

Я одевалась под хмурым взглядом дозорного. От наряда пованивало после помойки, но выбор был невелик. Разгуливать голой, пусть и в чужом обличье, не хотелось.

Сразу после того, как я оделась, дозорный нацепил на меня кандалы. Магические, но, к счастью, не заставляющие сбросить чужую личину. Не придется идти по улицам в истинном облике. И хотя я была этому рада, выглядело все подозрительно. Словно дозорный не хотел, чтобы горожане знали, кого он арестовал. Скрывает он меня, что ли?

Как будто этого мало, так еще остался сувенир от бездомного пса – та самая блоха. Она продолжила кусать меня в самых неожиданных местах, в итоге всю дорогу я дергалась и чесалась.

Неудивительно, что в особняк, куда меня привел дозорный, я входила в мрачном расположении духа. Ох, не нравится мне это. Зажиточный район города, артефакт власти, скрытность… слишком все подозрительно.

У входа висела бронзовая табличка. На них обычно пишут титул, имя и должность владельца дома. В зависимости оттого, что есть. У хозяина этого дома было все. На табличке я прочла – главный инквизитор города граф Гаюс Фалькорн.

Колени ослабли от страха, и я пошатнулась. О мэтре Фалькорне говорили, что он непримиримый боец с магическими преступлениями. Но с какой стати дозорный привел меня к нему в гости? Инквизиторы не судят преступников на дому.

Тогда я посчитала это удачей, но теперь думаю, что суд и заточение было бы спокойнее и безопаснее.

– Мэтр Фалькорн, я это сделал, – с гордостью сообщил дозорный, заталкивая меня в кабинет. – Ненавистный перевертыш пойман.

«Ненавистный перевертыш» – не худший эпитет, которым меня награждали. Химеры, призраки из за внешности, мыши из за сокращенного названия школы МШИ, как нас только не называют…

Таким, как я, приходится маскироваться. Ведь наш истинный облик легко узнаваем. У настоящей альезы внешность невзрачная, будто лишенная красок – бледная кожа, светло серые, белесые глаза, и такие же волосы. Это еще одна причина, по которой нас называют мышами. Мы – серые, тусклые тени.

– Зачем я здесь? – я осмотрелась по сторонам.

При звуке моего голоса мэтр Фалькорн поморщился, что категорически ему не шло. Несмотря на возраст – под пятьдесят лет, он все еще был хорош собой. Благородная седина в густых волосах, гордая осанка и аристократический профиль – все говорило о том, что мэтр из дворянского рода. Но, похоже, обедневшего, раз ему пришлось взяться за работу инквизитора. Аристократы Валлории искренне считают работу чем то нехорошим, вроде заразной болезни, и всячески ее избегают.

– Вопросы здесь задаю я, – побарабанив пальцами по столу, мэтр Фалькорн потребовал: – Сбрось чужую личину, хочу увидеть настоящую тебя, Райяна Деморге.

Я вздрогнула. Никак не привыкну, что меня называют по имени. Давно я его не слышала…

Решив, что терять мне нечего, я повела плечами, словно скидывая с себя одежду, а на самом деле внешность.