— Не нашли. — Креспин устало покачал головой. — И я уверен, что никогда и не найдут, поскольку люди к его убийству не причастны.

— Вот тут-то для меня и начинаются непонятные вещи, — искренне признался я. — Значит, Труди под влиянием Мары купила островной дом и живет тут, потому что убеждена — это единственный способ избежать смерти, ниспосланной демоном. Я вас правильно понял?

Креспин быстро кивнул.

— А второй демон? — спросил я. — Живущий на болотах или где-то поблизости. Труди говорила мне вчера вечером, что она верит, будто островной демон оберегает ее от демона болотного, обитающего на другом берегу…

— Какой благородный демон! — усмехнулся Борис, но, увидев мой испепеляющий взгляд, поспешил спрятаться за свой миксер.

— Полагаю, она преднамеренно хотела сбить вас с толку, мистер Бейкер, — пояснил Креспин. — Она испугалась, что вы слишком глубоко проникли в ее потаенные мысли. — Взгляд его неожиданно задержался на моем лице, и он в упор посмотрел на меня. — Я не знаю, каким образом — вероятно, это ваш профессиональный секрет — вам удалось состряпать историю о втором предупреждении. Ну, что демон якобы потребовал, чтобы ему принесли еще одну жертву. И как вам удалось догадаться, что демон принимает облик гигантской летучей мыши? Ведь, согласно легенде, именно так и обстоит дело. Всякий раз, когда демон воплощается в какую-нибудь видимую форму, он бывает летучей мышью!

— Наверное, мне просто повезло, — сказал я, слабо веря, что Креспин посчитает мой довод убедительным.

Креспин вежливо улыбнулся, и пожал плечами:

— Разумеется, повезло.

— Вы начали изучать местные поверья с тех пор, как Труди поселилась на острове? — спросил я, надеясь вернуть разговор в прежнее русло.

— Видите ли, помимо моего обычного интереса ко всему потустороннему, сыграло свою роль и то, что я чувствовал, что в затворничестве Труди есть и моя доля вины, — ответил Креспин. — Ведь именно с этой роли, которую я так опрометчиво создал для нее, все и началось. Так что теперь я раз в месяц наведываюсь в ее островной дом и целую неделю живу здесь, что дает мне прекрасную возможность наблюдать за поведением не только Труди, но и тех, кто живет с ней, замечать перемены, происшедшие в доме, размышлять, сопоставлять и прочее. Поначалу в доме жили три женщины — Труди, Мара и эта девица Памела Траскот. Памела показалась мне умной и рассудительной, и я был рад, что она стала работать личным секретарем Труди. Я надеялся, что ее присутствие в островном доме ослабит влияние Мары на Труди. Однако случилось по-иному: здесь появились новые лица.

Креспин передернул плечами.

— Конечно, это не мое дело, что Труди пожелала завести себе любовника, однако жаль, что она остановила свой выбор на таком никчемном человечишке, как Донаван! После того как он поселился в островном доме, они стали жить вчетвером. Потом неожиданно появились Уоррены и вскоре стали наведываться сюда с такой же регулярностью, как и я. А на сей раз добавилось еще одно новое лицо — Адлер.

— А мне говорили, что он — ваш друг, — заметил я.

— Да я его впервые-то и увидел только вчера, — возразил Креспин. — Я убежден, что он прибыл сюда как новообращенный, но я не знаю, понимает ли он сам это или нет?

— Новообращенный? — удивился Борис.

Креспин сидел, зажав ладони рук между колен. Он наклонился поближе к нам.

— Я ничего не могу доказать, джентльмены, и моя вера в истинность этого заключения зиждется лишь на моих наблюдениях. Если говорить откровенно, то несмотря на то, что я полжизни изучал черную магию, я все равно не познал ее до конца.