|
Падающий сверху свет приобрел зеленовато-желтый оттенок, и в нем заметно не хватало той прохладной чистоты, которой было так много за стенами Сада. Земля под ногами, словно губка, была пропитана влагой, и его сандалии уходили в эту жижу с неприятным, чавкающим звуком по щиколотки. Но это был не единственный звук. Вокруг Рафта что-то непрестанно двигалось, скрытое желтыми джунглями. Он чувствовал себя здесь непрошеным гостем. В его сторону склонился мясистый стебель, на поверхности которого выступил липкий сок. От его сладковатого запаха Рафта затошнило, и он отошел в сторону. Стебель медленно выпрямился, словно с трудом разрывая сковывающие его путы земного притяжения. Несомненно, лес знал о Рафте. Здесь не было деревьев-каннибалов или гигантских мухоловок, которые могли бы проглотить его, но было что-то ужасающее в этих неуклюжих, неестественных движениях тяжелых листьев и стеблей.
Весь лес был наполнен насекомыми, мухами, мотыльками, бабочками самых разных видов и окраски. Все это ползало, жужжало и питалось слизью растений. У некоторых из грибов шляпки были пустыми и напоминали огромные чаши, наполненные смрадной жидкостью. Как ни странно, в этом отвратительном запахе было что-то притягивающее, как в розовом масле, которое в больших количествах трудновыносимо, но капля — совсем другое дело. Если бы весь этот лес, его воздух, не был так сильно пропитан этими запахами, то Рафту он, возможно, пришелся бы по вкусу, но все было совсем по-другому. Не успел он пройти и десятка шагов, как его одежда вместе с влагой впитала это ужасное зловоние. Следы Паррора и Крэддока были отчетливо видны, но помимо них Рафт заметил еще какие-то странные отпечатки, но распознать их не сумел и вскоре перестал обращать на них внимание, чтобы не упустить тех, за кем шел. Следы Паррора вели в середину Сада. На глаза Рафту попалось розовое перепончатое существо, настоящий сгусток живых нервов, оно ползло вверх по стеблю грибовидного растения и, поднявшись до шляпки, плюхнулось в жидкость. Существо бесшумно погружалось и всплывало, а его усики, словно распущенные волосы утопленницы, лежали на поверхности. Следующим на глаза Рафту попалось другое животное, совсем небольшое, чье тело, как у броненосца, было покрыто жесткими хитиновыми пластинами. Рафт с опаской следил за ним, из бронированного панциря торчали острые иглы. Животное подползло к Рафту, и он отошел в сторону. Иглы могли оказаться ядовитыми. На его счастье, существо передвигалось медленно, и вскоре оно уползло в джунгли и исчезло. Рафт двинулся дальше. Он увидел еще одно подобное животное в панцире. Оно лизало стебель гриба-папоротника и не заметило Рафта. А потом лес раздвинулся, и Рафт оказался на поляне, которую устилал травянистый ковер. Первое впечатление было именно таким, он стоял на ковре. Под ногами сверкал и переливался причудливый, экзотический узор из цветов самых разных оттенков. Цветной ковер покрывал всю небольшую, футов двадцать в поперечнике, поляну. Но это были не цветы, странный глянцевитый покров затягивал всю поляну. Его переплетающийся узор был по-настоящему живым, ярким цветком, который Рафт впервые увидел в этом зеленовато-желтом мрачном лесу. Врач стоял, хмуро сдвинув брови, еще сильнее ощущая чье-то присутствие, какую-то неведомую жизнь, которой дышал Сад, и в сознание Рафта начал медленно вползать голос, нет, скорее, шепот.
11. Подкрадывающаяся опасность
Таинственный шепот был таким же медленным и невнятным как река за стеной. Рафт даже не понял, когда он возник и чем был. Не совсем голос, но и не мысль, Рафт как бы одновременно ощущал и то, и другое. Цель любого общения заключается в том, что психологи называют эмпатией, то есть способностью передавать чувства от одного сознания к другому. Это именно то, что помогает добиться совершенного взаимопонимания. Но взаимопонимание никогда не бывает совершенным, всегда есть некая неопределенность, незаконченность. Так он считал до этой минуты. |
