Изменить размер шрифта - +

Теперь он имел возможность вплотную заняться историей российского флота. 14 июля 1825 года Николай Александрович писал матери: «Больше всего мне доставляет удовольствие мое новое занятие по нашему адмиралтейскому музеуму. Я получил место, вовсе того не ожидая, и тем более лестное, что общим назначением департамента без всякого с моей стороны старания».

О семье Бестужевых-декабристов написано немало. Поэтому ограничимся лишь тем, что скажем: во время похода на «Проворном» на его борту находилось еще шесть морских офицеров, позже привлеченных к делу о восстании 14 декабря. Вступив в Тайное общество, Николай Бестужев стал частым гостем в доме Российско-американской компании — штаб-квартире революционного заговора. Здесь жил К. Ф. Рылеев и брат Бестужева — Александр.

Вступая в Тайное общество, Николай Александрович хотел содействовать освобождению родины от гнета аракчеевщины и крепостничества. Тотчас после разгрома восстания сам Николай Александрович так говорил о своих целях:

«Предан будучи душевно своему отечеству, желая видеть его цветущим, не мог не соболезновать на все неустройства, существующие во всех частях. Видя расстройство финансов, упадок торговли... совершенную ничтожность способов наших в земледелии, а более всего беззаконность судов, приводило сердца наши в трепет... Общество наше имело... целию приготовление как самих себя, так и юношества в исполнении возложенных на них обязанностей, примером нравственности... и видеть употребленными людей способных».

В другом, более обширном показании, Бестужев писал о том же: «Причины, побудившие меня ко вступлению в общество, были те, что, соболезнуя сердцем о неустройствах и злоупотреблениях в моем отечестве и всегда желая видеть средства к исправлению беспорядков... и вместе с тем ревностную службу при строгой нравственности... действовать к улучшению существующего управления. Вместе с сим... избирая молодых людей, ободрить их к образованию самих себя и некоторым образом служить им в том примером».

В Северном обществе Н. А. Бестужев примкнул к его левому крылу. Вскоре он был избран одним из трех директоров общества.

 

На рабочем столе императора Николая I постоянно лежала «для справок» специально для него составленная книга — «Алфавит членам бывших злоумышленных тайных обществ». Против фамилии Н. А. Бестужева было написано: «Принадлежал к Северному обществу не более года... имел об обществе поверхностные сведения и полагал цель слишком отдаленною... 14 декабря был в Гвардейском экипаже, действовал к возмущению оного и увлечению на площадь, где и сам пробыл, пока толпа была рассыпана картечами, но весьма малое принимал участие в происходившем...»

Во время допроса император испытующе посмотрел на закованного в железо Бестужева:

— Вы знаете, что всё в моих руках. Могу простить вас, если бы мог увериться в том, что впредь буду иметь в вас верного слугу.

На это капитан российского флота, ученик Василия Лукина, тяжело вздохнув, с горечью молвил:

— В том и несчастье, что вы все можете сделать, что вы выше закона. Желаю, чтобы впредь жребий ваших подданных зависел от закона, а не от вашей угодности.

Царь дерзости не простил, отправив Николая Александровича на двадцатилетнюю каторгу с лишением всех прав состояния и последующей ссылкой на поселение.

Судьба талантливого человека и честного гражданина была растоптана. Суровость наказания была несоразмерна преступлению. Но в самых непереносимых условиях заключения Николай Александрович не терял присутствия духа. Более того, он находил в себе силы заниматься научными и литературными трудами.

Брат Михаил писал о своем совместном пребывании со старшим братом в тесных казематах Читы, где заключенные были набиты «как сельди в бочке». И вот здесь, где и повернуться было негде, у неутомимого Николая родилась благодетельная мысль: упростить хронометр и тем избавить тысячи судов, погибающих от невозможности, по великой ценности, приобрести их.

Быстрый переход