Но когда трагедия произошла, Галина сразу сказала – борись, подавай жалобу, доказывай. Я – рядом, поддержу. А жена, наоборот, говорила, что Моисей еще дешево отделался и пусть сидит на попе ровно. Да еще добавила, что ей наплевать на моральные принципы, на этого мужика, который погиб, на всю буровую, вместе взятую, да на все наплевать, лишь бы Моисей деньги в дом приносил.

Что-то мне Галина рассказала, что-то следователь, который не раз в бане с Георгием парился. Он же и посоветовал, чтобы я особо не рыпалась, не поднимала пургу – и так проблем хватает. Несчастный случай, так бывает. Да еще и по пьяни. Хорошо, хоть в сугробе не замерз, а то они жмуриков каждый день вытаскивают. Моисей уже не герой, разжалован, начальству неприятности не нужны. А бабы его пусть сами разбираются.

– Он тебе оставил деньги? – спросил следователь.

– Да.

– Ну и живи спокойно. Возникнут проблемы, обращайся. Помогу, чем смогу. Поселок у нас маленький, так что выживать всем нужно. А будешь мне мешать, урою.

– Не уроешь. Не такие урывали, – буркнула я.

– Ты в Москве, может, и была начальницей. А тут мы все одинаковые. Тут, как в стае, – или вместе, или загрызут. Вот сломается у тебя машина на трассе, я на тебя посмотрю, как ты на морозе будешь прыгать. Тут ведь никто по судам не бегает. Не хочу, чтобы тебя башкой вниз в сугробе нашли. Я тебя предупредил.

Этот следователь, Юрка Соловьев, потом был назначен начальником милиции. Мы стали большими друзьями. Он из Ленинграда приехал. Думал, на пару лет, а задержался. Мы дружили по-настоящему. Он и с трассы меня вытаскивал, как накаркал, – я ведь и вправду застряла на служебной машине и, если бы не Юрка, замерзла бы. И прикрывал всегда. Когда я в Москву уезжала, он чуть не плакал. И мы в аэропорт на милицейском «уазике» ехали… Хороший был мужик. Тоже в Ленинград хотел вернуться, но так и не смог. В Норильск перебрался…

Прошли похороны. Проводили Георгия со всеми почестями. Светлана все слезы выплакала над гробом, как безутешная вдова. Галя на похоронах не появилась.

Я ушла с поминок и вернулась в консультацию. Открыла папку, которую мне Моисей оставил, – еще раз просмотрела дело. И увидела среди документов черновик завещания. Не знаю, как я его сразу не заметила. Судя по дате, Моисей его написал еще до суда – готовился к тому, что его посадят. Все свое имущество и сбережения завещал Галине и родному сыну. Приемному сыну Сереже – квартиру в Ставрополе, откуда был родом. Светлане, законной супруге, – ничего.

Я могла выбросить папку и забыть об этом деле.