Культурная жизнь пуритан не пропадала за мрачным религиозным рвением. Напротив, они были готовы к идеологической и религиозной битве и с яростью и страстью вели ее – об этом свидетельствуют тысячи памфлетов и расширенных проповедей, публиковавшихся в североамериканских колониях Англии. Во многих отношениях это складывающееся мировоззрение было проявлением едва ли не лучших черт западного разума.

Интересно, что лучшие представители западной культуры именно в Америке реально и практически встретились с пониманием неразрешимости жизненного конфликта. И дело не в людском невежестве или извращенности, а в том, что по природе своей человеческие желания и надежды порождают противоречивые идеи, которые нельзя привести к общему знаменателю некой умозрительной всеобъемлющей системы миропонимания или единообразия.

Уже говорилось, что известным хронистом Новой Англии был Уильям Бредфорд. Он происходил из семьи английского фермера и уже в ранние годы связал свою судьбу с гонимой церковью пуритан. В вынужденной эмиграции на континент, в Голландию, и в последующем переселении пуританской общины в Новый Свет Бредфорд, видимо, играл значительную роль. Он стал вторым губернатором Нового Плимута и занимал этот пост в течение тридцати лет. «История плимутского поселения» Бредфорда охватывает период от 1620 года, когда корабль «Мэйфлауэр» доставил поселенцев к долгожданным берегам, до 1646 года.

Книга послужила важным источником для более поздних историографов. Форма и стиль повествования предельно лаконичны. Возвышенные настроения автора, его покорность воле Провидения вылились в суровый рассказ, звучащий большим контрастом пышным описаниям Джона Смита, Скупыми словами повествует Бредфорд о поисках места высадки, о выборе побережья залива, открывшегося за мысом Код, о первых днях нового поселения. Ему вполне хватает красок для передачи трагического пафоса первой зимовки, Он пишет, как умирали люди – иногда по двое, по трое в день, как из ста с лишним человек осталось в живых меньше пятидесяти. Болезни и голод держали общину в крайнем напряжении: мужество первых поселенцев подлинно и не нуждается в приукрашивании. Рассказывает Бредфорд и о встрече с индейцами, вдохнувшей надежду в отчаявшихся обитателей Нового Плимута. Говорит о первых шагах здешнего сельского хозяйства и замечает, что в неурожайные годы колонисты научились заниматься морским промыслом.

Негодованием полны строки Бредфорда (столь бесстрастно, безропотно писавшего о гибели половины общины в первую страшную зиму), когда он говорит о неистребимой суетности человеческого разума. Как проницательный наблюдатель, он видел опасности, которые таит будущее. Глава плимутского поселения напоминал тем, кто уклонялся от исполнения заветов отцов и отказывался от безусловного подчинения, о пуританском наследии и грозил карой небесной. Его страшил распад пуританской церкви на враждующие секты, он пытался заострять внимание единоверцев на общем и объединяющем, подавлять попытки сепаратизма.

Третьим известным хронистом раннего периода, как уже говорилось, является Джон Уинтроп. В течение девятнадцати лет этот бывший английский аристократ находился у руля управления колонии и многим способствовал ее росту.