Роберт Гвискар умер в 1085 г. на вершине своего успеха.

Можно отметить замечательное сходство между судьбами Вильгельма Завоевателя и Роберта Гвискара. Оба были нормандцами, жили в одно время, завоевали огромные территории, основали сильные государства и стали родоначальниками правящих династий.

Заслуги Гвискара на деле даже больше, поскольку за его спиной не было мощной военной силы, как у Вильгельма. Вместо этого он и его братья начинали самое лучшее предводителями небольших отрядов, постепенно завоевывая себе место под солнцем всеми честными и бесчестными способами.

В итоге королевство Гвискара оказалось даже более богатым и просвещённым, чем королевства Вильгельма. У него, правда, имелось то преимущество, что завоёванные им земли имели выход к сокровищам античной цивилизации, но остальное он сделал сам. Под руководством Гвискара и его преемников нормандское королевство на юге Италии и в Сицилии стало самым богатым и просвещенным в Европе. Никогда прежде и потом (включая и наши дни) этот регион не переживал такого расцвета.

Кроме того, поскольку население страны было смешанным — греко-итало-мусульманским, — нормандские аристократы утверждали здесь принципы религиозной и национальной терпимости, что было совсем не характерно для этого периода истории на Западе.

По иронии судьбы деяния Вильгельма Завоевателя прославлены в истории, а деяния Роберта Умного почти забыты. Отчасти это объясняется тем, что потомки Вильгельма и по сей день управляют страной, выросшей в могущественную державу.

С другой стороны, в Италии нормандское правление продержалось всего одно столетие, а затем (из-за отсутствия наследников по мужской линии) эти земли переходили по очереди к германцам, французам, испанцам, каждые из которых вносили свою лепту в обнищание и ослабление этого региона.

Пока Гвискар улаживал дела папы в Италии, войском в Албании командовал его старший сын Боэмунд. Боэмунд не так преуспел, как его отец, и византийцы изгнали его из захваченных земель.

Он также потерпел неудачу и у себя дома. Когда Гвискар умер, власть на Сицилии захватил его младший брат (дядя Боэмунда) Роджер. Лишь часть итальянских владений Гвискара осталась в наследство его прямым потомкам, все их прибрал к рукам его младший сын, которого также звали Роджером.

Боэмунд остался в дураках, а его попытка поднять мятеж провалилась. Все, что он сумел себе заполучить, — это город Таранто на «подошве» Италии. Этого было явно недостаточно, и, когда прозвучал призыв к Первому крестовому походу, он с радостью на него откликнулся. Вместе со своим племянником Танкредом он отправился в путь, чтобы стать одним из самых прославленных искателей приключений на Востоке.

Судьбы Вильгельма Завоевателя и Роберта Умного похожи и в этом. Роберт Коротконогий, старший сын Вильгельма, и Боэмунд, старший сын Роберта, оба оказались среди предводителей Первого крестового похода.

Рассказ о крестоносцах выходит за рамки этой книги, однако все три нормандских предводителя в те дни покрыли себя славой. Боэмунд был главным действующим лицом при штурме сирийского города Антиохии и стал её правителем. Танкред сменил своего дядю в Антиохии, когда Боэмунд потерпел поражение и попал в плен, и некоторое время властвовал над обширными землями в Сирии.

Роберт II Нормандский также выказал себя героем, бесстрашно сражаясь в многочисленных битвах и приняв участие (как и Танкред) в осаде и взятии Иерусалима в 1099 г.