Однако ему недостаточно было просто удерживать то, что он имел, поскольку в его владении было менее половины королевства. Чего он действительно хотел — это разжечь междоусобицу в Анжуйской империи, а это не так просто было сделать. Генрих имел столь вышколенных вассалов, что едва ли они согласились бы выступить против своего господина.

Беспокойный взор Людовика блуждал в поисках подходящего варианта и упал на выросших сыновей Генриха. В Западной Европе уже стало традицией, что сыновья восстают против отцов-королей, которые слишком зажились на этом свете, и такое уже случалось в семьях нормандских королей, правивших в Англии. Разве Роберт Коротконогий не восстал на своего отца Вильгельма Завоевателя?

Людовик решил действовать через сыновей Генриха, из которых трое старших отважны, но не слишком умны. (Четвёртого — пока ещё мальчика — едва ли стоило брать в расчёт.)

В разжигании усобицы Людовик VII нашёл совершенно неожиданного союзника — свою бывшую жену Алиенору. Выйдя замуж за Генриха, она получила все, что хотела, — веселого молодого короля, такого же любителя удовольствий и развлечений, как и она сама. Единственной бедой было то, что молодой король интересовался не только своей супругой, но и другими дамами. Алиенора переживала это очень тяжело.

Сжигаемая ненавистью (которая скоро стала взаимной), она учила сыновей презирать отца и подстрекала их бунтовать против него. Людовик VII всеми силами ей в этом содействовал.

Генрих II стремился устроить судьбу своих сыновей. Он сделал старшего сына принца Генриха своим наследником, и его коронация, проведенная архиепископом Йоркским, послужила поводом для роковой ссоры с Бекетом. Второму сыну Ричарду он передал Аквитанию, наследную провинцию его матери, а третий сын Джеффри получил Бретань. Четвертый, Иоанн, был слишком молод, чтобы владеть чем-либо, и получил прозвище Иоанн Безземельный.

Когда мальчики подросли, Алиенора стала подстрекать их, чтобы они потребовали от отца реальной власти, а не просто титулов. Например, принц Генрих, которому в 1172 г. исполнилось восемнадцать лет, хотел делить с отцом королевские обязанности или но меньшей мере править как суверен в Нормандии.

Генрих II ясно дал понять, что не позволит сыновьям таких вольностей, и они тотчас продемонстрировали, насколько они преданы отцу и своей стране, переметнувшись к заклятому врагу Генриха Людовику VII. Можно не сомневаться, что Людовик принял их с распростертыми объятиями. Алиенора пыталась последовать примеру сыновей, однако Генриху удалось перехватить её. Он заточил её в крепость.

Очевидно было, что сыновья пойдут на отца войной, ибо Людовик станет их поддерживать, и во владениях Генриха начнется кровавая междоусобица. Именно в это время шотландский король Вильгельм Лев вторгся в северные границы Англии, а некоторые английские бароны решили, что настал подходящий момент для получения привилегий вроде тех, которых они сумели добиться при Стефане. К 1174 г. всё пришло в смятение.

Генрих действовал весьма решительно. Он предпринял паломничество на могилу Томаса Бекета и, изображая раскаяние, приказал бить себя кнутом. Таким способом он хотел убедить всех раз и навсегда, что он не виновен в убийстве, случившемся четыре года назад, чтобы простые люди не подумали, будто всё происходящее — кара Господня, и не увидели в этом повода отвернуться от короля.

После он со своим войском отправился маршем на север, разбил скоттов (тогда был захвачен в плен Вильгельм Лев) и приструнил мятежных баронов. Затем Генрих направился во Францию, за год сумел подвести своих сыновей к мысли, что лучше им просить прощения у отца. В конце концов он их простил, однако Алиенора осталась в крепости.

Хотя Людовику не удалось расколоть Анжуйскую империю, но война её ослабила, в то время как его французские владения пребывали в мире и безопасности. Людовик умер в 1180 г.