Затем Бев направилась во Второй унитарианский храм, находившийся в небольшом городке Бруклин, северо-западном пригороде Бостона. Там она приняла участие в репетиции хора, после чего умчалась на другую репетицию, которую проводила группа студентов, решившая своими силами поставить оперу. На это Бев потратила остаток дня и вечер. Лишь к 20:30 она добралась-таки до своей квартиры, но, не имея желания готовить самостоятельно ужин, отправилась в ресторан, расположенный рядом с домом. Там она в 21 час встретилась со знакомой аспиранткой, в обществе которой провела почти два часа. Они вместе поели, живо обсуждая университетские новости, и разошлись около 23 часов.

Беверли пребывала в прекрасном расположении духа. Её ничто не тревожило, и она была полна планов на будущее, в частности, рассказывала, что после предстоящей в июне защиты магистерской диссертации намерена отправиться в Нью-Йорк на прослушивание в «Метрополитен-опера». Беверли исследовала вопрос использования музыки в реабилитации тяжёлых пациентов и работала дважды в неделю консультантом в больнице штата в Медфилде («Medfield State Hospital»), а кроме того, музыкальным терапевтом в школе для детей с задержкой умственного развития имени Уолтера Ферналда. Хотя Саманс считала музыкальную терапию очень перспективным направлением медицины, но своё будущее с медициной не связывала и намеревалась профессионально заняться музыкой. Об этом она и говорила в последние часы своей жизни.

После того, как Беверли Саманс покинула ресторан, никто более её не видел. 6 мая Бев нигде не появлялась. 7 числа — то же самое. 7 мая был днём рождения матери Беверли и та её не поздравила, не послав открытки и не позвонив — такого ранее никогда не происходило. Это обстоятельство очень встревожило близких Беверли, но в тот день они никаких действий не предприняли. 8 мая забили тревогу знакомые Саманс: утром Бев не явилась на репетицию церковного хора, а во второй половине дня не появилась на повторной репетиции. Её отсутствие показалось подозрительным. Мэри Вивьен, подруга Саманс, приехала к ней домой, но поскольку дверь никто не открыл, направилась к другу Бев, дабы навести справки у него. Друга звали Оливер Чемберлин (Oliver Chamberlin), он был на 10 лет старше Беверли. Их сблизила увлеченность музыкой — они вместе учились в консерватории, закончили её в один год, их дружеские отношения продолжались уже более 3-х лет, никогда не перерастая, впрочем, во что-то большее.

Мэри Вивьен не застала Оливера дома и написала ему записку, в которой сообщила, что тревожится за Беверли, и просила мужчину выяснить, что происходит. Оливер появился дома примерно в 19:30, прочитав записку Мэри, он немедленно отправился на 4-ю Юнивёсити-роад. Хорошо знакомую ему дверь на втором этаже никто не открыл, но мужчину это не остановило — он имел свой ключ и воспользовался им. Квартирка Беверли была совсем небольшой — прихожая, кухонька и две комнаты, одна из которых являлась гостиной и спальней, а вторая служила складом для вещей и одежды.