Сержант Мартин пообещал передать условия Хуркоса руководству и с тем отчалил обратно в Бостон.

Джон Боттомли не посчитал нужным ломать голову над выполнимостью выдвинутых Хуркосом требований, а просто транслировал их наверх, Генеральному прокурору штата. Сложно сказать, что подумал Эдвард Брук, услышав о плане привлечь к расследованию Хуркоса и связанной с этим необходимостью набросить намордник на всё журналистское сообщество сразу. Вряд ли эта идея понравилась Генеральному прокурору, однако он оказался заложником ситуации. Ведь он сам дал карт-бланш Боттомли и пообещал тому всемерную поддержку, как же можно было теперь отказать?! Да и пафосные угрозы «Бостонскому душителю» по телевизору Брук декларировал вполне добровольно, никто его за язык не тянул.

В общем, Боттомли подсунул шефу классическую в аппаратной борьбе «свинью», заставив делать выбор между неудачным и очень неудачным вариантами развития событий. Генеральный прокурор принял решение попытаться договориться с руководством крупнейших средств массовой информации штата. На протяжении двух дней — 30 и 31 января — Эдвард Брук приглашал к себе в кабинет директоров газет и ТВ-каналов и объяснял им необходимость некоторое время не обнародовать информацию о привлечении к расследованию известного экстрасенса. Помимо руководителей местных средств массовой информации к Генеральном прокурору штата приглашались и лица, возглавлявшие региональные представительства общенациональных телевизионных каналов. Понятно, что Брук не мог действовать только угрозами, поскольку его просьба являлась по большому счёту незаконной, поскольку посягала на один из фундаментальных принципов американской демократии. Генеральному прокурору Массачусетса приходилось прибегать к разного рода позитивной стимуляции своих vis-a-vis, обещать какие-то «плюшки» в виде эксклюзивных интервью или чего-то подобного. Переговоры наверняка были сложными и не очень приятными, ведь Эдвард Брук фактически добивался введения цензуры, а кому из представителей средств массовой информации могло такое понравиться! Мы не знаем деталей этих приватных бесед, но можно не сомневаться, что во время их ведения Брук не раз и не два мысленно проклинал Джона Боттомли за подложенную «свинью».

Тем не менее, мы знаем, что Генеральный прокурор сумел добиться необходимых гарантий неразглашения информации. Со времён Второй Мировой войны на территории штата Массачусетс не вводились ограничения на свободу слова, но в феврале 1964 г. усилиями Генерального прокурора штата на несколько дней была установлена цензура на сообщения о привлечении к работе Бюро «Душитель» экстрасенса Питера Хуркоса.

Оставался вопрос с прокурорским «значком», но и его удалось решить. Хуркосу объяснили, что в Массачусетсе сотрудники органов прокуратуры всех уровней не пользуются в своей работе «жетонами», «значками» или иными символами власти. Однако Хуркосу пообещали подарить латунную эмблему прокуратуры штата, которую в те годы было принято торжественно вручать уходящим на пенсию работникам. Экстрасенс подумал и согласился принять металлическую «бляху».

Таким образом, условия Хуркоса были выполнены в полном объёме. От него ждали результата.

Таинственные и пугающие паранормальные силы должны были стать секретным оружием Эдварда Брука в его персональном крестовом походе против не менее таинственного и пугающего «Фантома».