Заметки о Бостонском Душителе выходили за подписью двух женщин-журналисток — Лоретты МакЛохлин (Loretta McLaughlin) и Джин Коул (Jean Cole). Эти дамочки, первой из которых исполнилось на момент описываемых событий 34 года, а второй — 33, снискали себе известность тем, что несколькими годами ранее «расследовали» злоупотребления в домах престарелых на территории штата Массачусетс и для сбора информации устраивались сиделками в учреждения этого профиля. Сложно сказать, насколько компетентным было их расследование, но если считать, что работа журналиста заключается в том, чтобы вытаскивать на всеобщее обозрение грязное бельё и как можно дольше им трясти, то журналистами они являлись, видимо, неплохими.

Чем руководствовался редактор, давая им поручение подготовить цикл статей о «Фантоме», понять невозможно. Всё-таки, одно дело рассказывать читателям про жидкую манную кашу в богадельне и совсем другое — об убийствах на сексуальной почве. Женщины вообще вряд ли должны писать о девиантной психологии мужчин-преступников по той просто причине, что ввиду физиологических ограничений у них не может быть представления о движущей последними похоти. Тем не менее, МакЛохлин и Коул с энтузиазмом взялись писать о Душителе.

Обе дамочки верили в существование одного-единственного Убийцы-Душителя, а нежелание властей разделить эту точку зрения объясняли соображениями политической целесообразности. Дескать, политики не хотят будоражить горожан, а потому и руководство полиции ломает комедию… Обе журналистки довольно смутно представляли то явление, о котором писали; они, например, искренне верили в то, что таинственный «Фантом» непременно пожелает разделаться с ними. Дамочки не понимали, что в интересах этого преступника было бы как раз этого не делать, ведь благодаря их графоманским потугам он получил не только утешение собственного эго, но и доступ к информации, прежде скрытой от окружающих.

И это самое главное!

В 9 статьях, опубликованных на страницах «The Boston Record American» в январе 1963 г., Лоретта МакЛохлин и Джин Коул разгласили данные судебно-медицинских экспертиз жертв летних и декабрьских убийств. До этого времени содержавшаяся в этих документах информация оставалась сугубо секретной, а потому важнейшие детали преступлений оставались неизвестны общественности. Теперь же, благодаря неуёмному энтузиазму малоумных журналисток, обстоятельства убийств, известные только узкому кругу детективов, следователей прокуратуры и судебных медиков, стали всеобщим достоянием.

Журналистки сообщили о том, какие предметы одежды и в каком количестве использовались для душения, как располагались узлы, какие телесные повреждения причинялись жертвам и пр. Гласности была предана масса фактов, связанных с обстановкой на местах совершения преступлений, расположении тел жертв, поведении убийцы (или убийц) и т. д. Речь идёт о нюансах, имеющих огромное значение для правоохранительных органов. Благодаря осведомленности в этих мелочах полиция могла быстро и однозначно отличить настоящего убийцу от сумасшедшего, решившего оговорить себя.

Теперь все эти мелочи стали известны неограниченному кругу лиц. В том числе и тем, кто мог бы в силу самых разных причин решиться на самооговор.

Но самое скверное заключалось даже не в этом. В конце концов, самооговор можно разоблачить, пусть не сразу, пусть с затратами сил, времени и нервов, но опытные детективы обязательно смогут вывести мистификатора на чистую воду.