|
Однако никакой интриги это направление расследования не принесло: выяснилось, что никакой сексуальной жизни у Анны на протяжении многих лет не было. Вплоть до 1 июня она проживала вместе с сыном, и скрыть от него данное обстоятельство никак не смогла бы. Юрис первым заявил, что его мать жила как монашка, главными увлечениями её жизни являлись шитьё и классическая музыка. Кстати, подобное утверждение лишний раз доказывало непричастность сына к гибели матери — если бы он как-то оказался замешан в преступлении, то наверняка попытался бы создать видимость существования у Анны сексуального партнёра.
Слова Юриса получили полное подтверждение после допросов его сестры и лиц, хорошо знавших Анну. Данный факт подводил следствие к выводу о нападении на женщину человека либо ей совершенно незнакомого, либо знакомого шапочно. В круг таковых, очевидно, попадали соседи Анны Слесерс по дому — они имели возможность её видеть, составить представление об образе жизни и познакомиться. Кроме того, живущий рядом и отчасти знакомый человек всегда имеет возможность обратиться под благовидным предлогом и даже попасть в квартиру, не вызывая особых подозрений в свой адрес. Дом №77 по Гейнсборо-стрит хотя и имел весьма респектабельный фасад из красного английского кирпича, на самом деле относился в начале 1960-х гг. к жилью нижней ценовой категории. Квартирки в нём были очень небольшими и дешёвыми, публика в них проживала соответствующая. Среди жильцов были и безработные, и бывшие тюремные сидельцы, так что к обитателям дома №77 следовало присмотреться внимательнее. Именно эта логика привела следствие к обнаружению первого и единственного серьёзного подозреваемого, если, разумеется, не считать Юриса Слесерса. В доме проживал судимый прежде мужчина, которого в 1959 и 1961 гг. две женщины независимо друг от друга обвинили в мошенничестве. Преступления, совершенные этим человеком, оказались довольно специфичны — они относились к категории т.н. «брачных афёр». Мужчина через журнал знакомств находил одиноких женщин, заинтересованных в серьёзных продолжительных отношениях, в процессе переписки располагал их к себе и приглашал в Бостон якобы для постоянного проживания вместе. В скором времени — буквально через неделю или две после приезда дамы — он под надуманным предлогом устраивал ей сцену и заявлял о страшном разочаровании и разрыве отношений. Уже после этого женщины обнаруживали исчезновение денег и некоторых украшений. Хотя полиция знала лишь о двух случаях такого рода, мало кто сомневался в том, что аферист сумел обмануть много больше женщин. Не следует забывать о специфике тех довольно патриархальных времён, когда женщины были скованы многочисленными условностями и попросту стыдились признать себя жертвой брачного афериста. Гипотетически можно было допустить, что мошенник попытался разыграть свой излюбленный сценарий и с Анной Слесерс, но никаких тому доказательств найти не удалось. Никто не видел подозреваемого с убитой, его отпечатков пальцев не оказалось на месте совершения преступления, сам он категорически отрицал знакомство с женщиной, и в этом ему вторил сын убитой. Прежде этот человек не совершал насильственных преступлений и хотя он являлся, безусловно, аморальным субъектом, сие не делало его виновным в жестоком убийстве. В общем, расследование убийства в доме №77 не дало никаких видимых результатов — никто не был арестован, фамилию предполагаемого преступника правоохранительные органы назвать не сумели. |
