Я хотела было оделить его собственным полем для гольфа, но отказалась от этой мысли, поскольку поле с одним игроком — это не поле, так же как муравейник с одним муравьем — не муравейник. Скрудж «нуво» вряд ли захочет играть с кем-нибудь, поскольку даже теоретическая вероятность проигрыша ему не по нраву. Иногда он ходит на охоту и стреляет в животных, но только с безопасного расстояния. Его досуговые предпочтения такие же, как у государя эпохи Возрождения, описанного Макиавелли, хотя он вряд ли захочет кого-то отравить. По крайней мере, в прямом смысле слова. Он может вызвать это отравление в результате прискорбных, но неизбежных побочных эффектов повышения рентабельности производства, поскольку не травить народ — слишком убыточно, а плату по искам, вчиненным экологическими службами, можно списать на производственные расходы.

В отличие от Скруджа «изначального», Скрудж «нуво» вовсе не придирчив, по крайней мере внешне. В одной недавней книжке говорится, как нужно себя вести, чтобы стать очень-очень богатым. Но Скрудж «нуво» уже очень богат, и ему в этом смысле ничего предпринимать не надо. Он не груб и даже вежлив со сборщиками средств на благотворительные цели, чего не наблюдалось у Скруджа «изначального». Если он не хочет встречаться с такими людьми, то он всегда на заседании.

Если бы сегодняшние корпоративные законы существовали в 1843 году, то Скрудж стоял бы во главе корпорации, а не фирмы, в которой он так себя уютно чувствовал. Но корпорации с ограниченной ответственностью возникли в 1854 году, а в правовом плане окрепли только к концу XIX века. Поэтому «изначальный» Скрудж был партнером в компании «Скрудж и Марли». Из этого названия мы можем понять, что Скрудж был старшим партнером и мог иметь приличный кабинет. Но он не придавал этому значения, и рабочее место Скруджа было таким же унылым и грязным, как все, что его окружало.

Однако Скрудж «нуво» живет в XXI веке. У него отменный офис, а вместо фирмы — корпорация. И не одна — много корпораций. У него такое увлечение — собирать корпорации. А чем они занимаются — не важно. Лишь бы давали прибыль.

Какая-то часть богатства Скруджа «нуво» перешла к четырем бывшим миссис Скрудж, которые не сходят с обложек глянцевых журналов, рассказывающих о жизни богатых и знаменитых. Две из его бывших жен дали откровенные интервью о жизни Скруджа, и ему это приятно, ибо он любит ощущать на себе внимание других. Однако нарциссизм Скруджа — не его вина. Просто он вырос и жил среди рекламы, которая убеждала в том, что он этого достоин и что он всем обязан самому себе. Сейчас он пытается обзавестись пятой миссис Скрудж. Ей двадцать два, она эффектна, и у нее длинные ноги. Он всем обязан себе, поскольку он всего этого достоин.

Эта фразеология XXI века вошла в нашу жизнь непосредственно из сферы кредитования. Скрудж обязан только себе, он должник перед собой и сам себе кредитор. Что он занимал у себя? Время и усилие, предполагаем мы, — то же время и то же усилие, которые понадобились, чтобы увеличить богатство, унаследованное от «изначального» Скруджа через племянника Скруджа, Фреда. Теперь он может отдавать долг самому себе, приобретая таинственное «это» — то есть все то, что фигурирует в рекламе. Он задолжал «это» самому себе, но никому другому он не должен ни гроша. Таково его кредо.

Мы присоединяемся к Скруджу «нуво» на его роскошной вилле, скажем, в Тоскане. Но он уже собирается ее продать, потому что богачи рангом поменьше тоже облюбовали эту местность и безвкусица их особняков начинает портить пейзаж. Пятая миссис Скрудж бегает по магазинам в Милане, скупая туфли на шпильках-стилетах, как того требует самая последняя мода.