За прошедшие годы женщина родила третьего ребёнка, набрала вес, её бёдра отяжелели и потеряли прежнюю форму, талия стала уже не осиной, а кроме того — от прежней копны тёмно-русых волос мало что осталось! Роксанна в ноябре коротко остригла волосы и осветлила их… А как мы знаем, это было совсем не то, что нравилось в женщинах Гиене. На эту тему мы уже рассуждали в своём месте в книге I. Преступник имел чётко выраженный «диапазон приемлемости» жертвы — это должны быть крупные, поджарые, спортивного сложения девушки и молодые женщины с чёрными, либо тёмно-каштановыми волосами средней длины, т.е. ниже плеч, но выше линии лопаток. 36-летняя Роксанна МакМил мало подходила под такое описание, и это-то разрушило планы преступника.

Другими словами, вовсе не шумные подростки под окнами спутали карты насильнику, а то неочевидное обстоятельство, что жертва мало походила на саму себя семью годами ранее.

Такой вот интересный психологический казус…

В этом месте внимательный читатель наверняка припомнит странную историю с нападением на 16-летнюю Ким Алконе, похищенную Гиеной из родительского дома вечером 10 ноября 1976 г, т.е. за год до описываемых событий. Тогда преступник вывел связанную жертву из дома, отвёл через безводное русло канала в зелёную зону примерно на 200 м. от места проживания и собрался было изнасиловать. Он разрезал джинсы и трусики, одетые на Ким, и тут вдруг выяснил, что девушка не учится в «Америкэн-ривер колледж» («American River College»). Сообразив, что он перепутал похищенную Ким с её соседкой, жившей дальше по улице через два дома, преступник резко изменил свои планы и ушёл, не совершив полового акта с уже обнаженной жертвой. Случай этот достаточно полно описан в книге I и вряд ли нужно его здесь пересказывать в подробностях.

Произошедшее с Роксанной МакМил явно совпадало с тем, что годом ранее случилось с Ким Алконе. О чём же может свидетельствовать такая странная (мягко говоря) избирательность насильника? На первый взгляд, перед нами своего рода сексуальная пресыщенность, нежелание осуществлять половой акт с несимпатичной по мнению преступника жертвой. Однако подобное объяснение не кажется правдоподобным просто потому, что Гиена вряд ли соответствует типажу «сексуально пресыщенного плейбоя». По мнению автора, обоснованному в книге I, этот человек имел очень ограниченный опыт общения с женщинами и притом опыт довольно травматичный, доставивший ему немало горьких переживаний. Кстати, наличие такого вот обидного опыта явилось одной из причин (хотя и не основной!), подтолкнувшей его к решению совершать изнасилования.

Думается, причина такой необычной избирательности лежит иной в иной плоскости. Преступник уже не раз и не два показал себя «человеком-функцией», жёстко придерживающимся некоей заблаговременно выработанной идее или алгоритму. Практически во всех эпизодах, которые без колебаний можно с ним связать, мы видим однозначную последовательность слов и действий, которые даже между собой не меняются местами. Другими словами, Гиена являлся рабом привычки или, если выражаться точнее, рабом стереотипа. Он неспособен был на экспромт и моментальную подстройку к быстро меняющимся обстоятельствам.