Земли Хакассии были разгромлены, города сровнены с землей уже после смерти Великого хана. Он мог только посылать туда свое войско, но справиться с гордым народом монгольские воины не могли. Им постоянно приходилось проходиться по этой — вроде присоединенной — земле как теркой, чтобы усмирить бунтовщиков. В 1207 году хану показалось, что государство подчинено, это была видимость. Полностью подчинить эту землю удалось лишь к XIV веку.

В том же 1207 году войско хана вошло в область тангутов, которые, прежде показав смирение, теперь подняли мятежи. Это был второй тангутский и совершенно карательный поход. Через год хану подчинилось племя ойратов и навело на след бежавшего сына Таян-хана Кушлука и меркитского хана Токтай-Беки. Токтай был убит, имущество разграблено, но Кушлуку удалось бежать к правителю Кара-Китая, там он пришелся ко двору и даже получил в жены дочку гурхана.

Следом на очереди стояло государство уйгуров. В XII веке уйгурам приходилось платить дань соседнему гурхану, а самим государством управлял каракитайский наместник. Правителю уйгуров такое положение вовсе не нравилось, так что он решил воспользоваться Чингисханом как средством освобождения своего народа. Для начала ид-кут Уйгурии велел убить каракитайского наместника и собирался далее отправить к хану своих послов. Но разведка у монголов была первоклассная: не успел ид-кут снарядить послов, как к нему явились послы от Чингисхана.

«Когда они прибыли, иди-кут весьма обрадовался их прибытию, — пишет Рашид-ад-Дин, — оказал им почет и уважение и выразил всякого рода симпатии. С ними вместе он отправил двух своих послов к стопам Чингиз-хана, коих звали Баргуш-Иш-айгучи и Алгин-Тимур-Тутук. Их устами он доложил: „Я услышал от приходящих и уходящих о могуществе, величии, грозности и твердости государя, завоевателя мира и владыки вселенной, я поднял мятеж против каракитайского государя гур-хана. Я хотел послать послов и доложить [тебе] в целом и в частностях об обстоятельствах гур-хана и о всем прочем, что я знаю, и от чистого сердца усердно служить [тебе]. Среди этих размышлений мне показалось, словно небо очистилось от туч и из-за них выглянуло ясное солнце. Оно разбило льды, сковавшие поверхность рек, и появилась прозрачная и чистая вода. Сердцем и нутром я весьма возликовал. А засим я подношу всю уйгурскую область и становлюсь рабом и сыном Чингиз-хана!“ По такому поводу доложил он все это.

Как перед этим было сказано, Токтай-беки пал в битве от стрелы и был убит. Его брат Куду и его сыновья Чилаун, Маджар и Мэргэн — т. е. хороший стрелок излука, его называли стрелком потому, что он был таковым, — короче говоря, они все четверо спешились после битвы и хотели подобрать труп Токтая, но, так как [у них] не было достаточно времени, они поспешно схватили его голову и бежали с побережья Ирдыша. [Оттуда] они прибыли в область уйгуров и послали к иди-куту посла, по имени Эбугэн. Этого посла иди-кут убил. По этой причине они вступили в битву [с уйгурами] в долине реки, называемой Джам-мурэн, и были обращены в бегство. Оттуда они удалились вчетвером вместе с Кушлуком и вступили в другие пределы, о которых будет упомянуто. Так как иди-кут знал, что они являются врагами Чингиз-хана, то он им не подчинился, а, дав сражение, обратил [их] в бегство. С уведомлением об этом обстоятельстве он послал к Чингиз-хану четырех своих нукеров, имена их: Арслан-Уга, Джарук-Уга, Пулад-тегин и Инал-Кая-Сунчи.

Этот поступок [Чингиз-ханом] был одобрен на основании предшествующих обстоятельств.