|
А между тем она - самое нежное, самое милое создание на свете. Почему небу не угодно было внушить вам желание увидеть ее хоть на минуту! Я столь же уверен в том, что она прелестна, сколь уверен, что и вы найдете ее такою. Вы бы приняли в ней участие, отвергли бы с презрением все черные козни Г... М...; вы прониклись бы состраданием к ней и ко мне. Увы, я уверен в этом. Ваше сердце не лишено чувствительности: вы не могли бы не растрогаться". Он опять прервал меня, видя, что в своем увлечении я еще не скоро кончу. Он пожелал узнать, какова цель этой страстной речи. "Прошу сохранить мне жизнь, - ответил я, - ибо я расстанусь с жизнью, лишь только Манон увезут в Америку". - "Нет, нет, - возразил он сурово, - я предпочитаю видеть тебя мертвым, нежели безумным и бесчестным". - "Так покончим на этом, - воскликнул я, удерживая его за руку, - возьмите же ее у меня, возьмите мою жизнь, ненавистную и нестерпимую, ибо вы повергаете меня в такое отчаяние, что смерть - благодеяние для меня, дар, достойный отчей руки". "Дарую тебе то, чего ты заслуживаешь, - отвечал он. - Другие отцы не стали бы ждать столь долго, чтобы собственноручно казнить тебя; моя чрезмерная доброта тебя погубила". Я бросился к его ногам. "О, если у вас есть хоть остаток доброго чувства, - говорил я, обнимая его колени, - не ожесточайтесь на мои слезы. Подумайте о том, что я ваш сын... увы, вспомните о моей матери. Вы любили ее так нежно! Разве вы перенесли бы, чтобы ее вырвали из ваших объятий? Вы защищали бы ее до последней капли крови. И разве мое сердце не может быть подобно вашему? Мыслимо ли быть столь немилосердным, испытав хоть раз настоящую нежность и тоску!" "Не смей говорить о твоей матери, - раздраженно вскричал он, - воспоминание о ней распаляет мое негодование. Твое распутство довело бы ее до могилы, будь она еще жива. Прекратим разговор, - прибавил он, - он досаждает мне и не заставит меня изменить решение. Я возвращаюсь домой и приказываю тебе следовать за мною". Сухой, жесткий тон его приказания ясно убедил меня в том, что сердце его непреклонно. Я отступил на несколько шагов, боясь, как бы не попытался он собственноручно задержать меня. "Не усугубляйте моего отчаяния, понуждая меня к неповиновению, - сказал я. - Мне невозможно следовать за вами. И так же невозможно жить после жестокости, вами проявленной. Итак, прощаюсь с вами навеки. Смерть моя, о которой вы скоро услышите, - прибавил я печально, - быть может, пробудит в вас чувства отеческие". - "Так ты отказываешься следовать за мною? - гневно вскричал он, видя, что я собираюсь уходить. - Иди, беги к своей гибели! Прощай, неблагодарный и мятежный сын!" - "Прощайте, - отвечал я в исступлении, - прощайте, жестокий и бесчеловечный отец!" Я сейчас же вышел из Люксембургского сада. Я как безумный метался по улицам, пока не дошел до дома г-на де Т... Идя, я простирал руки и воздевал глаза, взывая к силам небесным. "О, небеса, - говорил я, - неужели вы будете столь же немилосердны, как люди? Мне не от кого ждать помощи, кроме вас". Господина де Т... еще не было дома; но он вернулся спустя несколько минут. Его переговоры имели не больше успеха. Он с огорчением рассказал мне об этом. Молодой Г... М..., хотя и менее отца был озлоблен против Манон и меня, отказался похлопотать в нашу пользу. Он остерегался, сам боясь мстительного старика, который и так был раздражен, ибо не прощал ему намерения вступить в связь с Манон. Мне оставался только один путь насильственного вмешательства, план, предложенный г-ном де Т...; на него возлагал я все мои надежды. "Они весьма сомнительны, - сказал я ему, - но самая твердая и самая утешительная для меня надежда - погибнуть во время нападения". Я распрощался с ним, прося его пожелать мне успеха, и стал думать о том, как бы найти товарищей, которым я мог бы передать хоть искру своего пыла и решимости. |
