Странно только, что закрепился он в областях субтропических и тропических. Ведь мы унаследовали его от евреев, которые вышли из жаркого Египта и обосновались в теплой Палестине. А на Востоке законодателями этой моды были китайцы — тоже жители теплых земель.

Что касается наших прямых предков — индоевропейцев, то они относились к наготе куда более вольно. В Индии еще во времена Афанасия Никитина (15-й век) женщины ходили так: «срам прикрыт, а сосцы голы», — что русский путешественник не преминул несколько раз отметить в своем дневнике.

Древние греки тоже были большими гимнофилами, спартанская знать считала право ходить без одежды своей привилегией, древние славяне и германцы одевались очень легко, а во время праздников нисколько не стеснялись обнажаться публично.

Трудно сказать, что в большей степени изменило традиции индоевропейцев первой волны — стремление мужчин ограничить свободу женщин, что сделало афинянок затворницами гинекея, после чего открыто обнажаться без страха быть осмеянными могли только представительницы первой древнейшей профессии (которые, впрочем, пользовались в Древней Греции большим почетом), или же стремление женщин к независимости, которое заставило римлянок отказаться от этрусских традиций и носить скрывающие тело одеяния подобно мужчинам, у которых такая одежда была знаком отличия.

Скорее всего, оба варианта равноценны. Нагота как привилегия — это, конечно, частный случай, причуда истории. Скорее всего этот обычай произошел в результате смешения завоевателей и покоренных ими племен при том, что завоеватели (ставшие в новом этносе знатью) относились к наготе более вольно.

А в общем случае более вероятной представляется обратная ситуация. Как умудренный опытом вождь носит на поясе больше лисьих хвостов, чем начинающий охотник, так же и царь или вельможа носит больше одежды, чем крестьянин или нищий. В результате нагота становится символом нищеты — и если бедности принято стыдиться, то стыдиться будут и наготы.

А стремление мужчин уберечь женщин от взглядов потенциальных соперников, только подливает масла в огонь. У древних греков женщины стали скромными затворницами гинекея, а мужчины остались гимнофилами, и никого не удивляло, что на олимпийских играх не только спортсмены на стадионе, но и зрители на трибунах пребывают обнаженными.

Кто знает, может, у евреев в глубокой древности тоже было нечто подобное, и Давид действительно выходил на бой против Голиафа нагой, как статуя Микеланджело. Однако потом произошли перемены. То ли нагота сделалась привилегией пророков и прочих избранных (в Библии есть указания на то, что они раздирали на себе одежды перед тем, как пророчествовать), то ли наоборот, вожди (судьи, военачальники, а затем цари и их приближенные) стали носить больше одежды, а простой народ стремился им подражать, но только ко времени завоеваний Александра Македонского обычаи греков уже казались евреям бесстыдными до отвращения.

Впрочем, возможно, евреи приобрели стыдливость в эпоху вавилонского пленения, унаследовав ее от зороастрийцев, которые тоже имели обыкновение покрывать одеждой все тело. И тогда перемену отношения к наготе у семитских народов Евразии следует отнести еще дальше в прошлое. Но это не означает, что в более глубокой древности не могли происходить события и развиваться процессы, подобные описанным выше.

Я уделяю так много внимания именно евреям только потому, что европейское отношение к наготе и одежде в большей степени проистекает из христианской, а не римской традиции. Римляне хоть и одевались по нашим понятиям пристойно, однако более чем охотно расставались с одеждой во время оргий, представлений, купаний et cetera.