И в этот миг мистер Полли узрел Любовь. Точнее, он ее сперва услышал.

Любовь возвестила о своем появлении звуками энергичной возни за стеной, затем чей-то нежный голосок что-то невнятно проговорил, сверху посыпались камешки, и на стене появились розовые кончики пальцев, которые мистер Полли не заметил бы, если бы сразу же за ними немного сбоку не появилась нога, неожиданная, но вполне реальная, красивой формы, стройная, в коричневом чулке, в коричневой, сбитой на носке туфельке, и наконец… верхом на стене оказалась хорошенькая, рыжеволосая, очень молоденькая девушка в коротком голубом полотняном платье; она тяжело дышала, и вид у нее был несколько растрепанный; мистера Полли она не видела…

Деликатность подсказала ему, что надо отвернуться и сделать вид, что любуешься окрестностями. Он так и сделал, но уши его настороженно прислушивались к малейшему шороху за спиной.

— Ой, кто это? — воскликнул тоненький голосок, в котором звучало изумление, граничащее с досадой.

Мистер Полли в один миг был на ногах.

— Боже мой! Не могу ли я вам помочь? — проговорил он с почтительной услужливостью.

— Я не думала, — сказала девушка, спокойно рассматривая мистера Полли ясными синими глазами, — я не думала, — повторила она, — что здесь кто-нибудь есть.

— Простите меня, — ответил мистер Полли, — но я не знал, что вам будет неприятно мое присутствие.

Девушка минутку помолчала.

— Дело не в этом, — наконец сказала она, продолжая его разглядывать. — Просто нельзя лазить на эту стену. Это неприлично. По крайней мере во время занятий. Но поскольку сейчас каникулы…

Она развела руками, давая таким образом понять, какое у нее на этот счет мнение.

— Ну, конечно, раз каникулы — дело другое, — ответил мистер Полли.

— Видите ли, я бы не хотела нарушать правила, — сказала девушка.

— Прыгайте сюда, тогда правила останутся за стеной, — сказал мистер Полли с замиранием сердца, — и их нельзя будет нарушить.

Восхищаясь собственным остроумием и смелостью, с трепетом в душе, он протянул ей руку.

Девушка перекинула через стену вторую ногу в коричневом чулке и, поправив юбку быстрым, но ловким движением, сказала:

— Пожалуй, я останусь на стене, потому что все-таки нужно подчиняться правилам…

Она глядела на мистера Полли, улыбаясь, но с явным одобрением. Мистер Полли тоже улыбнулся.

— Вы умеете ездить на велосипеде? — спросила она.

Мистер Полли ответил. Оказалось, что и незнакомка умеет ездить.

— Мои родители в Индии, — прибавила она со вздохом. — Чертовски противно, то есть, я хотела сказать, очень скучно, когда родители уезжают далеко и оставляют тебя одну.

— А мои родители, — сказал мистер Полли, — на небе.

— Это ужасно!

— Ужасно! — согласился мистер Полли. — И больше никого у меня нет.

— Так вот почему вы… — начала было девушка, указывая на его траур, но, смутившись, с участием добавила: — Мне вас очень, очень жаль. Они попали в кораблекрушение, или это был пожар?

Ее простодушие было неподражаемо. Мистер Полли покачал головой.

— Самая обычная смерть; сперва мать, потом отец.

Он говорил это с грустным видом, а внутри у него так все и ликовало.

— Вы одиноки?

Мистер Полли кивнул.

— Я сейчас здесь сидел и предавался меланхолии, — кивая на бревна, сказал он.

По лицу девушки пробежало легкое облачко раздумья.