|
Он должен быть убит в первую очередь. В него стреляли, хорошенько прицелившись, стараясь не промахнуться. Других достаточно было просто обезвредить. Или возьмем убийство на почте. У инкассатора и охранника было оружие, оба стояли около фургона. Их и старались убить. По чистой случайности в момент выстрела охранник обернулся, и это его спасло. Зато в служащего почты, который нес мешок с деньгами, стреляли уже только для того, чтобы его остановить. Когда тот, раненный в ногу, выронил деньги, бандит и не пытался его добить. Но если бы служащий не бросил мешка, я совершенно уверен, нападающий выстрелил бы во второй раз. Быть может, тогда уже со смертельным исходом. То же самое произошло перед банком. Преступник убил охранника, ранил человека, несшего деньги, но кассирше и водителю машины уделил гораздо меньше внимания. Просто попугал их выстрелами.
— Ход нападения на улице Тувима противоречит твоим рассуждениям. Там бандит выстрелил в кассиршу несмотря на то, что она крикнула: «Не убивай!» Целился точно, в грудь. С такого расстояния, когда пистолет почти касался тела, он не мог промахнуться. Если бы он хотел только ранить женщину, мог бы выстрелить, например, в руку, в которой она держала сумку с деньгами. Ведь кассирша была так перепугана, что наверняка не оказала бы сопротивления при попытке вырвать у нее деньги. — Ну да, ты прав, но нельзя забывать, что преступники тоже люди, у которых есть нервы. Нервы-то и могли подвести низкорослого бандита, и он пошел дальше, чем было запланировано. Этой ошибки не совершил главарь банды при следующем нападении. — А может, как раз его подвели нервы и он промахнулся, хотя намеревался убить? — Наши рассуждения, — усмехнулся профессор, — имеют только теоретическое значение: мы никогда не сможем ни подтвердить, ни опровергнуть эти гипотезы. — Значит, ты допускаешь, что мы никогда не поймаем преступников? — О, нет! Уверен, что поймаете. Эти люди вынуждены будут постоянно совершать новые и новые преступления и когда-нибудь допустят первую, незначительную ошибку, которая их погубит. — Они теперь загребли большую сумму, может, этим и удовольствуются, выйдут из игры. — Ну нет. Власть денег огромна. Освободиться от нее они не смогут. Такими и останутся до конца… — Во власти денег? — Да. Такие люди привыкают к большим деньгам. Внезапно отказаться от сладкой жизни им очень трудно, а то и невозможно. Банда идет на мокрое дело, чтобы шикарно жить, грабят-то они для того, чтобы раздобыть деньги, а деньги расходуют. Мы уже знаем, что в распоряжении бандитов три машины — значит, автомобиль есть у каждого. Кроме этого, у них наверняка роскошно обставленные квартиры, живут они, конечно, на широкую ногу. И расходы безусловно растут. — Не понимаю. Почему растут? — В этом как раз и проявляется власть денег. Как тут не увлечься красивой жизнью и не поехать, например, в Египет вместо Мельно, раз уж завелись деньжата? Я произвел небольшой подсчет. Первое нападение совершено в августе 1966 года. Тогда было украдено триста двадцать семь тысяч… — И шестьсот восемьдесят злотых, — уточнил Маковский. — Вот именно. Плюс шестьсот восемьдесят злотых. Второе нападение произошло в мае 1968 года. Это значит, что бандитам хватило денег на двадцать два месяца, то есть в месяц каждый расходовал примерно по пять тысяч. Когда деньги кончились, они совершили новое нападение. Десятого мая банда захватила на улице Тувима четыреста двенадцать тысяч злотых — значительно больше, чем в прошлый раз. И тем не менее нападение перед банком произошло уже в ноябре 1969 года. Теперь денег, как мы видим, хватило только на восемнадцать месяцев. Расходы бандитов возросли до восьми тысяч в месяц. |
