Первым пришел в себя заместитель начальника почты.

— Что вы возле них толчетесь! Несите скорее в зал и положите на какую-нибудь подстилку. Срочно вызовите милицию и «скорую помощь»! Закрыть фургон!

Только теперь водитель фургона заметил, что деньги, лежащие в машине, никто не охраняет. Он подскочил и захлопнул дверцу.

— Нет ключа! Он у Вишневского.

— Вы охраняйте дверцы, а я сейчас принесу ключи.

Пан Зброжек! Вы тоже постойте возле машины.

Служащие почты перенесли жертвы бандитского нападения в дом. Адам Вишневский, инкассатор, не подавал признаков жизни. Дежурный охранник, Ришард Цегляж, когда его стали поднимать, застонал. Служащий почты Владислав Окуневич был в сознании. Попробовал подняться сам, но не смог из-за сильной боли в ноге. Брюки его были в крови.

Раненых уложили в зале. Почту немедленно закрыли. Внутри остались служащие, несколько кассиров, не успевших сдать деньги, и женщина, которая видела, как произошло нападение. Она была единственным свидетелем.

Нашелся ключ от фургона. В момент нападения Вишневский держал ключи в руке. Падая, он выронил их и накрыл своим телом. Машину заперли, но по распоряжению начальника почты до прибытия милиции оставили на месте под охраной водителя и одного из служащих почты, вооруженного пистолетом.

Первой приехала милицейская «варшава» — патрульный автомобиль, который по рации направили из районного отделения на место происшествия. Вслед за ней прибыла на машине оперативная группа, а еще через две минуты группа из Городского управления милиции. Сразу же за ними приехала машина «скорой помощи». Потом вторая.

Следственные группы приступили к работе. Фотограф сделал необходимые снимки. Были найдены пять пистолетных гильз. Все опрошенные в один голос утверждали, что слышали пять выстрелов. Юзефа Беляк, единственная свидетельница, повторила еще раз, что она увидела, выйдя из магазина кулинарии. Водитель фургона мог сказать немного. Услышав выстрелы, выскочил из машины, но перед почтой никого уже не было. Дал свои показания и Окуневич — служащий почты, который нес мешок с деньгами. Когда он вышел на улицу, справа от него стояли рядом охранник и инкассатор. Не обращая на них внимания, Окуневич пошел к фургону и вдруг услышал один за другим несколько выстрелов, почувствовал сильный удар в ногу и упал. Что было дальше, не знает. Человека, который стрелял, не видел. Не помнит, когда у него вырвали из рук мешок с деньгами. Ничего не заметил. Боль была настолько сильной, что он потерял сознание.

Врачи «скорой помощи», осмотревшие раненых, сообщили: инкассатор Вишневский получил пулевое ранение в грудь в область сердца. Смерть наступила почти мгновенно. Вероятно, пуля пробила левое предсердие. Когда Вишневского переносили в здание почты, он был уже мертв.

Ришарду Цегляжу повезло. В тот момент, когда раздался первый выстрел, он обернулся. Поэтому первая предназначавшаяся ему пуля прошла наискось под лопаткой и застряла между ребрами. Вторая попала в правое плечо. Ранение не смертельное, но охранника следовало срочно доставить в больницу и как можно быстрее прооперировать — он потерял много крови, к тому же врач опасался, что повреждено легкое.

Окуневич был ранен в бедро. Кость, к счастью, не была раздроблена: пролетевшая небольшое расстояние пуля не набрала достаточной силы. Однако врач не исключал, что кость все же могла быть задета. Окуневич также нуждался в операции, надо было немедленно извлечь пулю. Его рана была не столько опасна, сколько болезненна.

— Когда можно будет допросить охранника? — спросил руководитель оперативной группы.