Ей было приятно ощущать под пальцами твердую, холодную сталь меча, она пыталась сосредоточиться только на нем, но получалось не очень. Проснувшаяся не к месту совесть выдавала уколы за ту оплеуху, которую получил Сергей. Но все ее существо жаждало душу из него вытрясти за его слова.

При одном воспоминании о них разум Алексы снова захлестывало возмущение. Да как Сергей даже подумать посмел о том, что она может желать ему смерти! И это после того, что было между ними!

Меч неистово рассекал воздух. Под бархатистой кожей цвета слоновой кости перекатывались мускулы. Лицо решительно, даже сурово. Движения точны и молниеносны. Весь образ вампирши дышал силой. Истинный воин. Только в мыслях этого воина царила полная суматоха.

Вдруг Алекса заслышала в дверях какой-то шум. Резко обернувшись, она увидела замершую на пороге в нерешительности Полину. Она выглядела как-то испуганно. Это заставило вампиршу опустить меч и проговорить:

— Полина?

— Извини, я, наверное, тебе помешала…

— Да нет, проходи. Для тебя у меня всегда есть время, — ласково ответила Алекса, вешая меч обратно на стену.

— Тренировалась перед предстоящим боем? — спросила Полина, садясь на узкую скамью, стоящую вдоль стены.

— Можно и так сказать, — кивнула вампирша, присаживаясь рядом. Рукава ее рубашки были закатаны выше локтей, обнажая сильные, но изящные руки. Две пуговицы сверху тоже были расстегнуты.

— Почему ты хмуришься?

— Я? Хмурюсь? Вот уж нет!

— А вот и да! Вот здесь, — тоненькая, прохладная рука Полины коснулась лба вампирши, убирая золотистую челку с лица. Но та непокорно возвратилась обратно.

— Ну, может быть.

— А в чем причина?

На это Алекса ничего не ответила. Просто не знала что сказать. Не хотелось говорить о ссоре. Но Полина сама предположила ответ:

— Ты волнуешься из-за того, что случилось? За Сергея? Или расстраиваешься из-за Лазель?

— Наверное, и то и другое, — согласилась Алекса и добавила, обняв свою подопечную за плечи: — А ты стала очень наблюдательна. Это хорошо.

— Я стараюсь.

— Ты молодец, — улыбнулась вампирша, целуя ее в лоб. — Я горжусь тобой. Ты у меня очень смышленый птенчик.

— Правда? — Полина подняла на нее глаза, полные безграничного доверия.

— Ты же знаешь, я никогда тебе не лгу.

— Знаю. И ты заботишься обо мне и обо всех остальных. Николь называет тебя настоящим магистром города.

— В самом деле? — снова улыбнулась Алекса, все еще обнимая Полину за плечи.

От ощущения прижатого к ней тела девушки ей становилось легче. Негодование, ярость уходили. Они не исчезли совсем, но втянулись куда-то обратно, оставив темный осадок на душе. Полина словно излучала какой-то внутренний свет, который мог рассеять даже бешеную ярость Алексы, заставить ее смягчиться. Не совсем и не в абсолютно любых ситуациях, конечно. Но никому другому, за очень редким исключением, и этого не удавалось.

— Да, — между тем ответила Полина. — Николь рассказывала такие ужасные вещи про других магистров городов, которых ей приходилось встречать. Даже не верится, что такое вообще возможно.

— К сожалению, возможно. И встречается чаще, чем хотелось бы. Вон, прежний магистр Москвы тоже был порядочной сволочью.

При одном упоминании о нем Полина побледнела, но, чуть помолчав, ответила:

— Но ты победила его, так что все хорошо.

— Ладно. По-моему, нам всем уже пора спать. Завтра, вернее уже сегодня, ожидается трудная ночь. Мне так думается… — задумчиво проговорила Алекса, вместе со своей подопечной направляясь к двери.