Гвардейцы приблизились вновь, выбирая новые жертвы среди тридцати оставшихся узников — молодых и старых мужчин, принадлежавших к древним прославленным родам, носивших благородные фамилии. Чтобы не допустить очередного восстания, герцог Камберленд безжалостно истреблял всех, кто чудом выжил на полях Каллодена: Стюартов, Макферсонов, Макларенов, Грантов, Кэмеронов… и многих других. Под бдительным оком Ганновера все, кто имел хоть малейшее отношение к семьям якобитов, были схвачены и казнены. Суды были фарсом, приговоры — предопределены.

Проходящий гвардеец толкнул Йэна, и он с трудом сохранил равновесие. Он едва держался на ногах от голода и слабости. Йэн покачнулся, когда гвардейцы вновь прошли мимо, ведя на эшафот шестерых приговоренных.

Будет ли он последним? Придется ли ему увидеть, как умирают остальные — цвет шотландского дворянства, прежде чем он сам предстанет перед вечностью?

Если бы не тревога за сестру — милую маленькую Кэти, — он бы не жалел о смерти. С гибелью братьев и захватом Бринера — родового поместья, отданного приспешнику короля, у него не осталось ничего, ради чего стоило бы жить. Но мысли о Кэти мучили его. В записке, тайно переданной ему в тюрьме, говорилось, что она исчезла.

Где она? Йэн сжал кулаки, сознавая свое бессилие. Ему уже никогда не узнать этого.

Вновь и вновь мятежных шотландцев уводили на казнь под громкие крики толпы. Зеваки были недовольны зрелищем — вместо страха и унижения обреченных на смерть они увидели мужество гордых воинов, не покорившихся судьбе. Никто не молил о пощаде, никто не пытался ценой позора спасти свою жизнь. Эти люди примкнули к принцу Карлу, хорошо осознавая, что их ждет в случае поражения. Но они не могли и представить себе, какую цену придется заплатить за поражение их семьям.

Все меньше оставалось пленников рядом с Йэном. Напряженное ожидание в их глазах сменилось отрешенностью — они уже почувствовали близкое дыхание смерти.

Казалось, время остановилось. Йэна захлестнула горечь потери. В глазах у него потемнело, он покачнулся, но усилием воли удержался на ногах.

Один из оставшихся соплеменников придвинулся ближе, подставив Йэну плечо. Йэн проклинал свою слабость, свою рану, всех англичан.

Дружеская поддержка придала ему сил, и он признательно кивнул мужчине, закутанному в плед клана Кэмеронов:

— Благодарю.

Мужчина кивнул в ответ, не отрывая взгляда от виселицы.

Английский сержант вновь вернулся с двумя гвардейцами, теперь уже за последними пленниками. Двоих товарищей Йэна увели, однако, когда он собрался последовать за ними, сержант покачал головой.

— У нас насчет тебя другие планы, приятель, — заявил он. — Ты можешь остаться и хорошенько повеселиться.

1.

Фэнси Марш заботливо кормила лиса сквозь проволочную ограду вольера, наблюдая, как зверек с аппетитом поедает кусок оленины. В блестящей шубке, с пушистым хвостом, лис уже подрос и окреп, а раны его затянулись. Скоро придет время отпустить зверька на волю.

Заметив нахмуренные брови семилетнего сына, сидевшего рядом с ней возле вольера, она поняла, что Ноэль тоже думает об этом. Ноэль и Фортуна, младшая сестра Фэнси, подобрали крошечного лисенка, когда ему было всего несколько недель. Он лежал, прижавшись к мертвой матери, не сумевшей выбраться из капкана. Несчастный зверек умирал от голода, раны на его лапах загноились. Как и тетя Фортуна, да и сама Фэнси, Ноэль испытывал сострадание к попавшим в беду существам и всегда стремился им помогать. Доброе сердце не позволило им обречь зверька на верную гибель, и Ноэль принес лисенка матери, в надежде, что та спасет его.